Вампиры.
Распространение в мире
ГРЕЦИЯ
И ВАМПИРЫ
Греция является одним из древнейших
источников современной легенды о вампире. Древнегреческие записи отмечают
существование трех вампироподобных существ — ламии, эмпусаи и мормоликаи.
Также, в Греции известен стриг - ведьма-вампир. Стриг произошел от латинского
стрикс. который изначально относился к кричащей сове, а позже к ночному
летающему демону, который нападал и убивал детей, высасывая их кровь.
Ламия была названа в честь Ламии — ливийской королевы. Она была дочерью
Белуса и Ливии и, как гласит история, ее полюбил Зевс, царь греческих
богов. Гера, жена Зевса, взревновала и похитила всех детей Ламии, отцом
которых был Зевс. Ламия удалилась в пещеру и мстила, похищая детей смертных
и высасывая их кровь, будучи не в состоянии нанести ответный удар Гере.
Она превратилась в ужасное существо. (История мормоликая очень похожа
— их называют по имени женщины Мормо, которая съела своих собственных
детей.)
Позже ламия стала отождествляться с классом существ,
созданных по ее образцу. Это были отвратительные женщины с деформированными
змееподобными нижними частями тела. Одна нога была медная, а другая
— как у животного, в основном, как у осла, козы или быка. Ламш
были известны как демонические существа, которые высасывают кровь у
маленьких детей. Однако они обладали способностью превращаться в прекрасных
молодых девушек, чтобы нападать и соблазнять молодых мужчин. Много внимания
деяниям ламии уделил Филострат в 25 главе четвертой книги «Жизнь Аполлона».
Один из учеников Аполлона по имени Менипп был очарован
молодой богатой девушкой, которую впервые встретил как видение. В этом
видении ему было сказано, где (окрестности Коринфа) и когда он найдет
ее. Молодой человек влюбился и готовился к свадьбе. Когда он рассказал
эту историю Аполлону, тот сообщил своему молодому ученику, что за ним
охотится змея. Встретив женщину, он сказал Мениппу:
«Ты можешь осознать правду того, что я сказал: эта
прекрасная невеста — одна из вампиров (эмусия), одно из тех существ,
которых мы называем ламии и домовые (мормоликаи). Эти существа влюбляются,
они подвержены восторгам Афродиты, — но особенно они ищут плоти человеческой
и заманивают с таким восторгом тех, кого потом намереваются испробовать
на своем празднике». Несмотря на возражения Meниппа, Аполлон выступил
против ламии. Один за другим исчезали ее чары. И, наконец, она признала
свои планы и рассказала о своей привычке питаться молодыми и прекрасными
телами, потому что «их кровь чиста и сильна». Филострат назвал эту запись
«наиболее известной историей об Аполлоне». Апулей в самой первой части
«Золотого осла» пересказывает историю встречи с ламией, которая догнала
своего убегающего любовника и убила его, проткнув шею мечом, забрала
всю кровь а затем отрезала ему голову. Но вскоре люди потеряли страх
перед ламией. Уже в древние времена она просто служила средством устрашения
родителями непослушных детей. Однако отзвуки этих поверий живы, и сейчас,
если ребенок внезапно умирает, говорят, что ребенок был задушен ламией.
В XV веке ламии были вновь открыты — теперь уже в
литературе, когда Анжело Полициано из Флоренции опубликовал поэму «Ламия»
(1492). В 1819 году британский поэт Джон Ките написал поэму под тем
же названием. Со времени Китса ламии появлялись во многочисленных поэмах,
в живописи, скульптуре и музыкальных произведениях. Например, Август
Энна написал оперу под названием «Ламия», которая впервые исполнялась
в Антверпене, Бельгия, в 1899 году. Поэмы на эту же тему были написаны
Эдвардом Макдоуэллом (1888), Артуром Симонсом (1920), Фредериком Зеком
(1926), Робертом Грейвсом (1964) и Петером Дэвидсоном (1977). Среди
более поздних романов, изображающих ламии, были четыре книги Д. Н. Вильямсона:
«Экипаж смерти» (1981), «Школа смерти» (1981), «Ангел смерти» (1982)
и «Доктор смерти» (1982) — все они об одном и том же персонаже — ламии
Захариас. Недавний роман Тима Пауэра «Акцент ее внимания» (1989) описывал
события, происходившие в начале XIX века и Англии. В этом романе с ламией
взаимодействовали Ките, лорд Байрон, Джон Полидори, Мэри Годвин и Перси
Шелли.
Вриколакос. Ламии, эмпусам и мормоликаи, хотя
и известны тем, что пьют кровь, не были вампирами в том смысле, какой
вкладывается в это понятие в Восточной Европе. Это были скорее призрачные
существа, нежели ожившие трупы. Древние греки, однако, имели целый класс
вновь вернувшихся — вриколакос, — который, впоследствии развился в настоящих
вампиров. Термин произошел от старославянского сложного слова «волкодлака»,
что означало «носящий волчью шкуру». Термин этот возник среди южных
славян, от которых, возможно, перешел к грекам. Самое точное описание
вновь вернувшихся (существа, которые возвращаются из могилы) в древнегреческой
литературе дано в истории, рассказанной флегоном - рабом, получившим
свободу во времена римского императора Гардиана.
Филиннон, дочь Демострата и Харито, была замечена
входящей в комнату Мачатеса, молодого человека, который оставался в
гостевой комнате родителей спустя шесть месяцев после ее смерти. Слуга
рассказал родителям, что видел их дочь, но подглядев в щелочку гостевой
комнаты, они не смогли установить, с кем проводит время Мачатес. На
следующее утро Харито рассказала Мачатесу о смерти дочери. Он сказал,
что девушку, побывавшую вчера у него звали Филиннон. Тогда он представил
кольцо, которое она дала ему и нагрудную ленту, которую она позабыла.
Родители узнали оба предмета — они принадлежали их дочери. Когда девушка
вновь вернулась, родители вошли в комнату и увидели свою дочь. Она стала
их упрекать за то, что они прервали ее встречу с Мачатесом и сказала,
что ей дано только три ночи, которые она может провести с ним. Однако
из-за их вмешательства, она снова умрет. И Филиннон вновь стала мертвым
телом.
В этот момент на сцену выходит флегои — свидетель.
Как официальное лицо, он был призван поддерживать порядок, так как молва
о возвращении Филиннон в тот же вечер распространилась по городу. Он
провел обследование места ее захоронения и нашел там подарки, которые
она унесла после первого посещения Мачатеса, но самого тела не было.
Горожане обратились к местному мудрецу, который посоветовал сжечь тело
и соблюсти правильные ритуалы очищения, и обряды, задабривающие божеств.
Эта уникальная история о возвращении мертвой содержит
некоторые аспекты, проявившиеся в более поздней греческой записи о вриколакосе.
Существенный момент — тело неупокоившегося обычно сжигали, ему не рубили
голову и не протыкали колом сердце. Однако греческий вернувшийся был
еще не вампиром и даже не предметом страха. Он часто возвращался, чтобы
завершить незаконченные дела со своим супругом, членами семьи или кем-то
иным, близким ему в жизни. В более поздние века появятся истории о более
продолжительных визитах и о вриколакосе, который возобновлял свою жизнь
в семье. Порой сообщали о том, что вновь вернувшийся отправлялся в места,
где его не знали, и вновь обзаводился семьей и детьми.
Одно из самых ранних сообщений о вриколакосе принадлежит
французскому ботанику Питтону де Тоурнфорту. Будучи на острове Миконосе
в 1700 году, он услышал историю об умершем недавно человеке, который
разгуливал по городу и досаждал своими появлениями жителям. После того,
как провалились попытки успокоить его способами, не требующими эксгумации,
на девятый день после похорон тело было выкопано из могилы, из пего
вынули сердце и сожгли. Но проблемы не исчезли. Однажды приезжий из
Албании предположил, что решение проблемы в том, чтобы в могилу воткнуть
«христианские» мечи, так как считалось, что острый предмет, воткнутый
в могилу не дает вампиру подняться. Албанец доказывал, что если меч
будет в форме креста, он не даст дьяволу выйти из тела (многие верили,
что тело оживляется дьяволом или злобным духом). Он предложил использовать
турецкие мечи. Это не помогло. И, в конце концов, 1 января 1701 года,
тело было предано огню.
Греция дала миру первого современного писателя о
вампирах Леона Алласси (известного как Лео Аллатий). В 1645 году он
написал «De Graecorum hodie quorundani» — книгу о верованиях греческого
народа, где очень подробно описан вриколакос. В начале XX века Сатберт
Лоусон провел много времени, изучая вриколакоса в греческом фольклоре.
В развитии этого образа он выделил три стадии, начиная с той, что возникла
в дохристианские времена и представлена в записях Флегона. В этой версии
возвращение происходило по божественному желанию для определенной цели.
Также в древнегреческих текстах Лоусон обнаружил иное объяснение: возвращение
есть наказание за человеческие грехи. У Еврипида и Эсхила Лоусон отметил
примеры, когда люди подвергались проклятию, обрекающему их на нетленное
тело, означающему, что в смерти этот индивидуум не найдет себе места
среди тех, кто стоит по ту сторону могилы. Таким образом, древнегреческие
писатели подпитывали концепцию «неупокоившегося».
Лоусон отметил три обстоятельства, которые предрасполагают
отдельную личность к тому, что она станет вриколакосом. Первое, это
может быть проклятие родителя или кого-то, перед кем этот человек провинился,
например, такое, какое было наложено Эдипом на своего непочтительного
сына. Эдип призвал Тартар (царство мертвых) отказаться принять его сына
и изгнать его из места вечного покоя. Второе, кто-то может стать неупокоившимся
в результате злобного или бесчестного поступка, в особенности, направленного
против своей семьи, например, убийства родственника или адюльтер с невесткой
или зятем. Третье, умерший может стать неупокоившимся, если он погиб
насильственной смертью или же если его не похоронили.
Популярная вера во вриколакоса была внесена в доктрину
греческой православной церкви, когда она стала господствующей силой
в греческой религиозной жизни в первом тысячелетии нашей эры. Церковь
развила учение об усопших, чьи тела остаются неразложившимися, и о вновь
вернувшихся, которые воскресли и вернулись к жизни. Относительно первых
церковь учила, что проклятие может предотвратить естественный распад
тела, что, в свою очередь, становится барьером для развития души. Однако
проклятия, произнесенные родителями или кем-то иным, становятся второстепенными
по сравнению с проклятием, произнесенным церковью в акте отлучения (особенно,
когда церковь отказывает жертве в спасительных причастиях). Истории
о проклятых мертвых, чьи тела не распадались, постепенно стали основой
веры в то, что отлучение имеет физические результаты. Сообщения об изменениях
в телах отлученных, с которых это отлучение было потом снято, прибавили
живописности к церковным писаниям.
Когда дело дошло до вриколакоса, церковь, казалось,
просто была в замешательстве. Но в итоге ей пришлось иметь дело с тем,
что, как полагали даже в древние времена, было иллюзией. Изначально,
церковь объяснила это вмешательством дьявола в воображение людей, что
заставляло их верить в возвращение мертвого. Однако перед лицом про|
должающихся сообщений, церковь развила на сей раз теорию о том, что
дьявол вселялся в тело мертвого и заставлял его двигаться. Но чаще всего
такие случаи связывались с деятельностью медиумов, таким же образом,
как это было в библейской истории о женщине из Эндора (I Самуил 28).
Таким образом, когда церковь стала доминировать в
греческой религиозной жизни, она ввела догму, согласно которой, мертвые
могут стать вриколакосами, если они умерли в отлучении, если они были
похоронены без надлежащих похоронных обрядов или если они умерли насильственной
смертью. Кроме того, появились еще два условия: это мог быть либо мертворожденный
ребенок, либо тот, кто родился в один из великих церковных праздников.
Таким образом, ранние греческие представления о вриколакосе, как о том,
кто умер под проклятием семьи или в большом грехе, расширились. Христианизация
славянских и балканских народов активно началась в конце первого христианского
тысячелетия и достигла впечатляющих результатов в I—XII века. Когда
восточная православная церковь стала господствовать в России, Румынии,
Венгрии и среди южных славян, верования этих народов перешли в Грецию
и еще явственней изменили понятие вновь вернувшегося, трансформировав
его в истинного вампира. Закрепилось и представление об оборотне. Само
слово «вриколакос» имеет славянские корни; оно произошло от старославянского
названия, относящегося к волчьей шкуре. В Греции оно обозначало воскресшее
тело. Некоторые славянские народы верили, что оборотень становится вампиром
после смерти. Лоусон доказывал, что этот славянский термин изначально
относился к оборотню, но постепенно стал употребляться для обозначения
вновь вернувшегося, или вампира.
Кроме определения греки приняли и славянскую точку
зрения о возножной злой природе вампира. Древнегреческий вновь вернувшийся
был no своей сути не опасен — он возвращался для того, чтобы завершить
незаконченные семейные дела. Иногда он совершал акт мести, но обычно
гот, который считался вполне логичным. Он не был склонен к беспорядочному
насилию. Таким образом, греки впервые у славян переняли идею, что некоторые
возвращающиеся были особенно безжалостны. Постепенно злобная природа
вампира стала доминировать в греческом восприятии вриколакоса. Она была
сконцентрирована на его жажде крови и проявлялась в буйном нраве. Славянский
вампир также обычно возвращался, чтобы нести насилие самым близким ему
людям. Популярной формой проклятия врага была фраза: «Чтобы тебя земля
не приняла» или <?Чтобы земля отвергла тебя». Как результат, ожидалось,
что проклятое лицо вернется в виде вампира и принесет опустошение своим
близким и родным.
Каликантазарос, Это другой тип вампира, существовавшего
в Греции, Каликантазарос был особенным вампиром. Его в подробностях
описывал Лео Аллатий в трактате 1645 года «De Graecorum hodie quoriindam».
Каликантазарос имел отношение к чрезвычайной святости, приписываемой
христианским святым дням в рождественское время. Дети, рожденные в течение
недели между Рождеством' и Новым годом (или Богоявлением Двенадцатой
Ночи — вечером, когда три Волхва прибыли и Вифлеем, чтобы преподнести
дары младенцу Христу), считаются несчастливыми. Их описывали как разрушителей
празднеств и верили, что после смерти они станут вампирами.
Каликаитазарис был примечателен среди вампиров тем,
что его деятельность была ограничена днем Рождества и неделей или 12
днями после него. В течение оставшегося времени года он путешествовал
в каком-то гуманном нижнем мире. Его можно было отличить по какомуто
маниакальному поведению или длинным когтям. Он хватал люден когтями
и разрывал их на куски. Сообщения о каликантазаросе по части его внешности
широко варьировались.
Каликантазарос оказывал влияние на повседневную жизнь.
Как на каждого человека, рожденного в запрещенный период, на пего смотрели
с долей враждебности. Родители опасались, что такие дети разовьют вампирические
фантазии по мере взросления и причинят вред своим братьям и сестрам.
Современный литературный вампир. Таким образом
было развито греческое понятие о вампире, которое все еще жило в то
время, когда британские, французские и немецкие писатели начали осваивать
тему вампира в поэзии, рассказах и сценических постановках. Когда начала
развиваться вампиричсская литература, ранние писатели установили связь
между Грецией и вампиром. Гете, например, сделал Грецию местом действия
своей поэмы «Коринфская невеста». Затем Джон Ките обратился к древнегреческим
источникам, работая над поэмой «Ламия» («Колдунья», 1819). И Джон Полидори
многое из происходящего в Вампире» (1819) перенес в Грецию.
В XIX и XX веках многие наблюдатели подтвердили,
что вера во вриколакоса все еще жива в сельской Греции. В 1835 году
Вильям Мартин Лик в своей книге «Путешествия по северной Греции» передал
несколько записей об обхождении с телами, которые, как считалось, были
вриколакосами. Даже'в 60-е годы нашего века Г. Ф. Эбботт, Ричард Блум,
Ева Блум и другие не испытывали проблем при сборе свидетельств греков,
которые имели встречи с вриколакосом. Лоусон упомянул, а Эбботт и чета
Блумов подтвердили, что среди греков ходит множество историй, в которых
причиной возникновения вриколакоса назывались животные, например, кошки,
которые перепрыгивали через тело в период между смертью и погребением.
Эббот рассказал историю о теле подозреваемого вриколакоса, которое ошпарили
кипятком, а не сожгли.
Греция является одним из старейших центров знаний
о вампире. Понятие вампира, пройдя сложный процесс развития, и сегодня
имеет большое значение, продолжая быть источником понимания популярности
мифа о вампире. Кроме того, Греция внесла значительный вклад в развивающийся
образ современного вампира художественной литературы.
|