Серж Кахили Кинг Городской шаман


ПРИКЛЮЧЕНИЕ ПЕРВОЕ:
ЭВОЛЮЦИЯ ГАВАЙСКОГО ШАМАНСТВА

Waiho wale kahiko
(И откроются тайны древние)
В раскатах грома, реве ветра, в потоках дождя, низвергавшихся с небес, посреди волн, огромных, как горы, стоял Мауи во всем своем могуществе. Он глубоко погрузил свой волшебный гарпун в пучину и тянул его, пока с ревом, подобным тысяче водопадов, не поднялись со дна Гавайские острова. И это было новым славным деянием Мауи Могучего. Так людям была дарована новая земля, дабы они познавали ее и возделывали.
Корни гавайского шаманизма уходят в миф о Мауи. Мауи, во всех своих воплощениях, - волшебник, плут, полубог, чудотворец и приносящий удачу, единственная мужская фигура пантеона гавайской мифологии, удостоенная такого почитания по всей Полинезии. Лишь Хина, богиня Луны и мать Мауи, может сравниться с ним.
Почти полное собрание мифов о Мауи можно найти в "Гавайской мифологии" Бэквита, в "Мифах и легендах полинезийцев" Андерсена, "Изучении полинезийцев" Форнандера. Знакомство со сказаниями убеждает, что Мауи можно смело отнести к архетипическому образу шамана, встречающемуся практически во всех древних мировых традициях. Естественно, такой вывод предполагает необходимую поправку на специфику полинезийской культуры. Так, кроме уже упоминавшегося подъема из пучины вод Гавайских островов - вариант мифа o сотворении, - Мауи замедлил ход Солнца, чтобы его мать могла высушить свои одежды (подобный вариант мифа о сотворении существует у северных народов), посетил Мир Верхний, где хитростью выведал у богов тайну огня, что можно интерпретировать как мифологическое отражение творческого озарения шамана в состоянии экстаза, спустился в Мир Нижний, где победил злобных чудовищ (в данном случае речь, очевидно, идет о мифологическом отражении дара целительства, обретаемого шаманом в состоянии транса).
Мауи был магом, управлял силами природы, знал языки птиц и животных. Полинезийцы почитают и любят Мауи за готовность всегда прийти на помощь, склонность к приключениям, непокорный характер и легкий нрав. Вокруг него как полубога, а точнее, как человека, наделенного магическими способностями, никогда не создавали культа, но к нему могли обращаться за помощью и удачей.
Племена маори, живущие в Новой Зеландии, носят амулеты из дерева или жадеита с изображением Мауи в форме человеческого зародыша. Они называют его "Мауи Тикитики". На Гавайях, где никогда не изготавливали изображений Мауи, его называют "Мауи Купуа". Оба имени можно перевести как Мауи Шаман.

Кланы Кахуна
Согласно преданию, которое я узнал в усыновившей меня семье Кахили, или его варианту, который приводит в "Детях радуги" Лейнани Мелвилл, в давние времена, возможно восходящие к периоду исчезнувшего континента My, в Полинезии зародилась философия жизни, называемая Хуна. "Тайна" или "сокровенные знания" -так можно перевести слово куна. В этом не стоит усматривать попытку скрыть знания от непосвященных. Скорее всего, здесь имеется в виду, что это знание о скрытой и непроявленной сути вещей. Адепт философии Хуна на языке народа Гавайев назывался кахуна, на таитянском-тахуна, а на языке маори - тохунга.
На определенном этапе развития гавайской общины последователи Хуна оформились в три группы, лишенные признаков жесткой внутренней организации. О направленности этих групп можно прочитать в различных источниках, например в "Гавайских древностях" Мало и издании школы Камехамеха "Древняя гавайская цивилизация". Своим знанием о специфических отличиях этих групп я обязан Охиалаке и Вану Кахили, моим теге и дяде, принявшим меня в свою семью согласно гавайской традиции усыновления.
Мне было тогда семнадцать. Я только что потерял отца. Поясню: быть усыновленным, по-гавайски ханаи'д, означает, в отличие от принятого юридического усыновления, быть принятым в гавайскую семью в качестве родного ребенка. Итак, одна из упомянутых мною групп специализировалась в искусстве врачевания тела, совершения религиозных обрядов, политике и войне. На Гавайях она известна как клан Ку. Вторая группа специализировалась на духовных и материальных аспектах промыслов и ремесел, таких, как ловля рыбы, возделывание земли, строительство лодок и мореходство, резьба по дереву и сбор трав. Она известна как клан Лоуно. Третья группа, клан Кане, специализировалась в магии, мистике и философии. Последних мы и можем отнести к шаманам.
Внутри каждого клана развивалась собственная специализация. Поэтому целителей можно обнаружить во всех трех группах, но приоритет в целительстве духа несомненно принадлежит шаманам. Кланы Ку, Лоуно и Кане (произносится "каа-най") являются воплощением архетипов Тела, Сознания и Духа.
Полное название Кане - Каневахине, что можно перевести как "мужчина-женщина". В это понятие вкладывался смысл, аналогичный единству и борьбе противоположностей, символически представленных в даосизме силами Инь и Ян. Кане считается воплощением архетипа бога лесов, вершин и водных источников, а также всего мира. Это немаловажный факт, если учесть, что на Гавайях, как правило, заселена лишь узкая прибрежная полоса.
Местные жители совершают лишь редкие вылазки в лес по хозяйственным нуждам: чтобы срубить, если надо, сандаловое дерево или "большое дерево", ствол которого используют для строительства каноэ, предназначенного для дальних морских переходов, или добыть перья птиц, идущих на украшение одежды. Исключение составляют шаманы. Лишь они подолгу живут в лесах и на возвышенностях. Подобно средневековым гильдиям и ложам ремесленников, члены клана Кане условно делились на учеников, подмастерьев и мастеров. На мой взгляд, такого деления вполне достаточно, хотя некоторые учителя дают более подробную картину. Сам я начинал с уровня ученика и постепенно освоил остальные степени. Как и шаманы во всем мире, гавайские шаманы не признают внутренней иерархии. Для нас занимать ученическую ступень означает быть учеником и соратником, а не ведомым, тогда как "Мастер" - означает познавший, а не повелевающий. Как я уже упоминал, "Мастер" по-гавайски kahuna, и слово это употребляется исключительно для обозначения человека, постигшего внешнюю форму и внутреннюю суть явлений в какой-либо сфере деятельности. В наши дни это слово порой употребляют неправильно, а для того, чтобы вернуть ему первоначальный смысл, следует прибавлять дополнительное определение. Так, мастер целительства, использующий в своей практике травы, массаж и биоэнергетическое воздействие, называется kahuna lapa'au, мастер религиозных обрядов и церемоний - kahuna pule, мастер шаманства - kahuna kupua.
С другой стороны, "большой мастер" прибрежной полосы называется kahuna he'e nalu, а черных магов, или колдунов, называли kahuna 'ana'ana. Много откровенной ерунды было написано и рассказано о гавайских "кахуна", начиная с красного блеска глаз, якобы присущего истинным "кахуна", их чудодейственной способности заживлять переломы, оживлять мертвых и заканчивая пресловутыми "заговорами на смерть". Слишком много хвалы и хулы обрушилось на головы шаманов, поэтому не мешает немного отступить от основной темы, дабы внести ясность.
Начнем с красного свечения глаз, которое порой заметно даже на телевизионном экране. Истоки этого недоразумения кроются в игре слов, столь любимой полинезийцами. Слово makole означает "красноглазый" и употребляется во многих случаях, в том числе для обозначения заболевания глаз - конъюнктивита. Одно из его значений - "радуга", радуга же символизирует присутствие вождя, бога или духов. Таким образом, применительно к кахуна красное свечение глаз призвано выражать уважение и почитание.
Что же касается мгновенного заживления переломов, то это по силам любому целителю, но подчеркну, что это верно лишь при соблюдении определенных условий. Для этого прежде всего нужна энергия и безграничная вера со стороны целителя и полное отсутствие сомнений у пациента. Своей репутацией костоправов кахуна обязаны Максу Фридому Лонгу, рассказавшему в своей книге "Тайная наука за завесой чудотворства" о женщине-кахуна, вправившей перелом человеку, который сломал ногу, будучи пьян. Успех на самом деле объясняется тем, что кахуна действительно обладала энергией и верой, а человек был, наверняка, слишком пьян, чтобы испытывать сомнения. Дело в том, что даже кахуна не всегда удается залечить перелом без последствий.
Практически во всех культурах мы найдем предания о восстании из мертвых. Порой это происходит самопроизвольно и в отсутствии шаманов или целителей. Как правило, в таких случаях "мертвый" находился в глубокой коме, трансе или был при смерти. Вполне можно верить, что Иисус был прав, когда говорил о мертвой девочке, что она лишь спит. Для того чтобы вернуть покинувшую тело душу, кахуна часто используют шаманский прием, когда душа вгоняется обратно в тело через большой палец ноги. Замечательная уловка, скажете вы, вспомнив, что растирание большого пальца - широко известный прием при выведении из обморочного состояния.
Теперь о главном, так называемом "заговоре на смерть". Этот феномен можно отнести только к 'ana'ana - черным магам и колдунам, презираемым всеми истинными кахуна вне зависимости от их клановой принадлежности. Эту группу составляли отщепенцы и отступники, получившие некоторые знания на ранних ступенях посвящения в клан. Они были изгнаны из клана за их отрицательные черты характера и неподобающее поведение. Именно европейцы начали называть их кахуна, а затем миссионеры выдвинули идею, что все кахуна являются злыми колдунами. Сам по себе "заговор на смерть" является песней проклятия, призванной, вызывая приступ страха, открыто или телепатически воздействовать на жертву. Не будет страха, не будет и воздействия.
Существовали кахуна, специализировавшиеся на противодействии 'ana 'ana. Они воздействовали или непосредственно на колдуна, или на его жертву, восстанавливая потерянную ею силу. Иногда этих "борцов с колдунами" также называли kahuna 'ana'ana.

Обучение искусству шамана
Обучение шаманов в Полинезии могло быть формальным или неформальным, в зависимости от региона. В давние времена в Новой Зеландии у народа маори желающие обучиться искусству шамана поступали в Ухаре Вананга - своего рода "школу медиумов", где обучение проводилось под строгим контролем и где сдавались всевозможные экзамены. Гавайская же традиция была ориентирована на воспитание в семье, когда кандидаты принимались или усыновлялись семьей шамана, а обучение проходило в неформальной обстановке под руководством самого шамана или его наиболее подготовленных учеников. По системе обучения маори вам предлагалось выполнить определенные задания, по которым вас впоследствии проверяли. По системе обучения гавайцев ученику давались необходимые примеры, намеки и пожелания, после чего, для развития собственной инициативы, они предоставлялись самим себе.
Когда ученики считали, что достаточно овладели тем или иным навыком, то шли к учителю и просили разрешения продемонстрировать свое умение. Он или давал рекомендации, как улучшить его, либо подтверждал, что ученик развил данный навык до необходимого уровня, и давал очередное задание, если тот просил об этом.
На мой взгляд, гавайская система дает более устойчивый результат, потому что руководящая роль учителя в ней выступает не столь явно. Однажды мой дядя Вана Кахиле, гавайский кахуна, безо всякого вступления сказал мне: "Очень неплохо было бы познать энергию камней и вещей, подобных камню". И тогда я спросил: "Значит ли это, что ты хочешь, чтобы я изучил это?" "Нет", - ответил он. "Ты хочешь, чтобы я изучил это?" - спросил я еще раз. "Нет", - повторил он. Сначала я не понял, зачем он упомянул об этом, но потом, благодаря опыту общения с отцом и М'Бала, африканским шаманом, обучавшим меня своему искусству, я наконец-то догадался и спросил: "Как некоторым удается познать энергию, скрытую в камне?" "Ну, пожалуй, следует начать с ..." - произнес дядя, после чего дал мне несколько рекомендаций, как подступить к этой проблеме.
Если бы я не задал правильного вопроса, он бы не стал помогать мне обрести знания в этой сфере. Инициатива в гавайском шаманстве всячески поощряется и почитается. Если сравнить гавайское шаманство с широко известным шаманством американских индейцев, то совершенно неожиданным окажется тот факт, что гавайцы практически не используют маски, барабанный бой и танцы. Маски, символизирующие богов, духов или животных, практически не встречаются в Полинезии, хотя иногда меланезийские маски с Новой Гвинеи ошибочно принимают за полинезийские.
Полинезийский танцор, шаман или жрец свидетельствовал о присутствии богов или духов лишь при помощи жестов и звуков. Даже тщательно выполненная татуировка на лицах полинезийцев является косметическим приемом, подчеркивающим красоту, а не маской. Барабаны же использовались не как средства погружения в транс, а как средство коммуникации, для задания определенного ритма и для подзарядки энергией. Что же касается священного танца хула, то исполнитель погружался в своего рода состояние транса, перед исполнением медитируя на образе божества, духа или содержании танца. Сам же танец был тщательно продуманной хореографической постановкой, сила воздействия которой обусловливалась способностью танцора вступить в контакт с духом или явлением, представляемым этим духом. При этом более глубокие состояния транса или концентрации могли иметь место лишь как побочный эффект. Истинное предназначение священной хулы - обучать и вдохновлять публику. Экстатические, или погружающие в транс пляски никогда не были характерны для полинезийской культуры. Полинезийские шаманы обучались искусству целительства по семи основным направлениям. И хотя, чтобы считаться истинным кахуна, следовало мастерски владеть всеми семью, не каждый мог похвастаться равным мастерством во всех направлениях. Это не рассматривалось как недостаток, просто дело заключалось в личной предрасположенности и интересе.
В основном, шамана обучали искусству медиума, искусству снятия ментальных и физических блокировок, магии воздействия, искусству смены облика, искусству миротворца, искусству учителя и искусству "искателя приключений". Форма обучения могла варьироваться в зависимости от учителя, но во всех случаях акцент делался на доверии к самому себе, осознании собственной силы и понимании власти слов для управления энергией, вызывания образов и создания ментальных установок. Обычно ученикам давались образцы заклинаний, содержавшие своего рода установки и образы, на которых следовало концентрировать внимание и изучать, а также формы неживой природы, животных и растений, которых нужно было имитировать.
Формально обучение продолжалось с восхода до заката солнца, но от ученика требовалось использовать для обучения любую возможность и днем, и ночью. Дыхательные упражнения также считались важными для увеличения духовной энергии и управления мыслью. Как медиум, шаман обучался телепатии и ясновидению, а также искусству путешествия в иные миры, внутренние и внешние, общению с духами, искусству создания каналов астральной информации, искусству сновидения, общению с растениями, животными и природными элементами. Все перечисленное выше представляет собой составные части медиумизма и, пожалуй, наиболее важного аспекта искусства шамана. Для снятия блокировок шаман обучался использовать энергию, смягчающую психический, эмоциональный или ментальный стресс, и методикам изменения ограничивающих установок. Освобождение заблокированной энергии в основном опиралось на технику lomi-lomi - гавайском варианте массажа, сочетающем элементы, аналогичные шведскому и исаленскому массажам, ролфингу, лечению контрастным воздействием, акупунктуре, методу наложения рук и другим.
Порой для этого использовался метод воздействия на биополе самого больного или на геомагнитные поля в месте его проживания. Нейтрализация ограничивающих установок осуществлялась различными способами. Наиболее употребительным приемом были своего рода психотерапевтические беседы, в ходе которых давались положительные установки. Такие беседы можно было проводить с самим собой, тет-а-тет или в группе. Обучение магии воздействия включало умение изменять погоду, способность увеличивать богатство, например вызывая богатый урожай или обеспечивая обильный улов рыбы. Сюда входила и реализация многих событий, вроде обнаружения острова в океане или инициация встречи вождей.
Воздействие осуществлялось различными способами, среди них часто встречался способ созерцания или пассивного сосредоточения внимания, аналогичный встречающимся в практике йогов. При этом четкий образ желаемого события следует без излишних усилий удерживать в сознании, пока он не привлечет достаточно энергии, необходимой для его материализации. В этом направлении ученика также обучали искусству астральных путешествий и психокинезу.
Овладение искусством смены облика заключалось в умении при помощи пения, лицедейства или танца перенимать характерные черты животных или предметов, сливаться с силами природы и воздействовать на них посредством резонанса. Высшим достижением в этом искусстве являлось исчезновение и появление перед зрителями в абсолютно ином облике.
Шаман также обучался искусству жить в мире с самим собой, создавать гармоничные взаимоотношения между отдельными людьми, между людьми и природой и внутри самой природы. Это направление называлось миротворчеством. На Таити в миротворчестве специализировался шаманский клан Ариори. Используя пение, танец и поэзию как средство воздействия, они путешествовали с острова на остров, на каждом из них устраивая свои представления.
Уважение к шаманам Ариори было столь велико, что на время их присутствия все войны прекращались. Пересказывая мифы и легенды, они напоминали воюющим об их общих корнях и предназначении на этой земле, а используемые ими порой непристойные и непочтительные шутки заставляли противников осознавать всю пагубность вражды. Именно направленность на привнесение мира является отличительной чертой шаманов Полинезии. Тогда как большинство шаманов следуют Путем Воина, концентрируясь на развитии силы и покорении себя, полинезийские шаманы следуют путем, который я называю Путем Искателя приключений, что означает быть сосредоточенным на любви, по-гавайски aloha, и раскрытии собственного "Я".
Как учителя, шаманы должны были уметь демонстрировать свое искусство и делиться его секретами с окружающими, помогая им обрести силу, способную изменить их жизнь. Очень редко шаман становился kahuna a'o - искусным учителем, способным говорить с большими группами людей. Чаще обучение сводилось к демонстрации примеров, высказыванию пожеланий и советов. Подготовка в качестве "искателя приключений" заключалась в привитии навыков быть гибким, принимать любые перемены и приспосабливаться к ним с пользой для себя, быть свободным в выборе новых средств и путей, постоянно находиться в поиске новых знаний вместе с другими учителями.

Падение и подъем гавайского шаманства
Порой люди задаются вопросом, почему, имея такой потенциал силы и возможностей, Полинезия покорилась чужеземцам? Почему шаманы не смогли предотвратить этого? Поскольку ответ на этот вопрос очень важен для понимания эволюции шаманизма в Полинезии, я дам его немедленно. Для различных районов Полинезии причины были разными, но опыт Гавайских островов достаточно типичен, чтобы по нему судить о них всех. Согласно книге Форнандера "Исследования полинезийской расы", около 1200 года, когда Европа переживала эпоху рыцарства, а Чингисхан покорил Азию, человек по имени Паао, решительный и волевой kahuna из клана Ку, вместе с отрядом воинов с Таити и Самоа под предводительством вождя Самоа, высадился на Гавайях. В это время Гавайи представляли собой райский уголок, различные части которого в виде разбросанных в море островов управлялись местными вождями, больше походившими на деревенских старост. Строились новые лодки, большие каноэ регулярно совершали рейсы между Гавайскими островами, Самоа и Таити, перевозя грузы и пассажиров.
Клан Ку, упоминающийся в книге Мало "Гавайские древности", уже обосновался на Гавайях в качестве церемониального духовенства, курируя большинство храмов и праздников, посвященных земледелию, рыболовству и исцелению.
До появления Паао жрецы клана Ку жили в мире и согласии с шаманами клана Кане и шаманами ремесел (травниками, астрологами, навигаторами, строителями лодок и т. д.) из клана Лоуно. Если бы кто-то и почувствовал приближение несчастья, его бы не стали слушать. Все жили как в раю. А что может случиться в раю?
Паао обладал особым талантом, который в сочетании с его амбициозностью позволил ему полностью изменить гавайское общество. Он был гением организации. Как только он высадился (согласно некоторым источникам, это произошло на Большом острове), он немедленно учредил оперативную группу по управлению предстоящей операцией, куда вошли он сам, его соратник-вождь и, естественно, воины. Он обрушил всю мощь своего характера и организационных способностей на клан Ку, превратив его в жестко структурированную иерархическую организацию жрецов и церковных служителей. На одном из этапов реорганизации богослужения он даже ввел человеческие жертвоприношения, что было невиданным для Гавайев. Аргументация была типичной: поскольку жизнь человека ценится особенно высоко, то такая жертва более всего угодна богам.
Как только клан Ку был превращен в мощную организацию, Паао начал политическую экспансию, опираясь на своих воинов. Захватывая новые территории, Паао с помощью местных жрецов упразднял власть старост, заменяя ее властью аристократии. Бытовавшее ранее коллективное землепользование отменялось. Теперь новый вождь, назначенный Паао, по собственной воле либо раздавал, либо отнимал наделы. Аристократия, в свою очередь, также имела внутреннюю иерархию, почти как в феодальной Европе. Паао следил, чтобы власть аристократии была неотделима от власти касты жрецов. В результате каждый подчинялся кому-то и все следили друг за другом. Почти как в Европе. Но, хотя Паао и смог реорганизовать аморфное в классовом отношении гавайское общество в более строгую кастовую систему, ввести крепостное право ему так и не удалось. Простые люди были арендаторами, а не крепостными. Вожди не владели ими, и общинник, если ему не нравился вождь, мог уйти в места, где правил другой.
Лишь две силы проявляли открытое или скрытое неповиновение власти Паао - шаманы и ремесленники. И Паао со своими приспешниками решил их уничтожить. Прежде всего следовало нанести удар по торговле с другими островами южной части Тихого океана. Был оглашен запрет - естественно, по воле богов - на выход в море больших каноэ, а прибывающие конфисковывались. Таким образом, товарообмен вскоре сошел на нет. А в отсутствии торговли отпала нужда в строительстве лодок, и верфи были закрыты. Естественно, пропала нужда и в корабелах, и в навигаторах. Их искусство пришло в упадок, и его секреты были утеряны. Так как большинство астрологов были навигаторами, секреты их ремесла также были утрачены.
За семь веков до того, как "Железный занавес" разделил Европу, Паао изобрел собственный "Океанический занавес", отделив им Гавайи от всего мира. Наибольшим гонениям при власти Паао подвергся клан Лоуно. Единственными уцелевшими за пять столетий преследований, прошедших до прихода капитана Кука, были мастера землепользования и животноводства, лова рыбы и сбора трав. И то потому, что существовала необходимость в их искусстве, а само по себе оно не таило никакой угрозы новому порядку. Учение дружбы и обретения личной силы шаманов клана Кане представляло собой наибольшую опасность для Паао, но сами по себе они вряд ли могли оказать ему реальное сопротивление.
Единственным способом защиты был уход в леса и на взгорья. И шаманы ушли туда, куда большинство и не помышляло или не отваживалось ходить. Что им оставалось делать, если они могли воздействовать на людей лишь так и тогда, когда люди сами того желали?
Паао предоставлял полную защищенность в обмен на личную свободу и ответственность. Он добивался своего, играя на чувстве страха. Защита строя достигалась не только силой солдат, нанятых новыми правителями, но и кастой карателей и жрецов, рыскавших под покровом ночи в поисках врагов и новых жертв для кровавых обрядов.
Большинство населения смирилось с новой властью, а шаманы были слишком малочисленны и плохо организованы, чтобы открыто противостоять власти Паао. Ничего не оставалось, как уйти в дикие и неприступные места, скрывая свои жилища от большинства, оказывая помощь тем немногим, кому удавалось их найти. Все это еще больше ослабляло узы между членами клана.
К моменту открытия Куком Гавайских островов в конце восемнадцатого века, жрецы Ку удерживали жесткий контроль над территорией, хотя все острова были объяты междоусобными войнами. Клан Лоуно утратил практически все свои знания и опустился до роли нижней ветви жреческого сословия. А шаманы Кане превратились в загадочных отшельников, обитавших в районах, удаленных от прибрежной полосы. К ним обращались за советом лишь в случае крайней нужды и забывали о их существовании до следующего раза. Лишь на острове Кауаи шаманы сохранили незначительное влияние. Когда славный король Камехамеха, опираясь на западных советников и техническую помощь, покорил Гавайи, Мауи, Оаху и Молокайи, именно шаманы, силой своей магии, дважды не позволили ему завоевать Кауаи. Как сообщает Камакау в книге "Древний народ", в 1796 году Камехамеха, возглавлявший десятитысячное войско, решил пересечь пролив, лежащий между островами Оаху и Кауаи. Однако поднялся такой сильный ветер, что, боясь потерять все корабли, он был вынужден отступить.
Камехамеха предпринял новую попытку вторжения на остров в 1804 году. На этот раз он собрал семитысячное войско, вооруженное мушкетами, пушками и мортирами. Флот составляли парусники с пушками на борту и каноэ. Но на этот раз болезнь, похожая на тиф, выкосила его войско и смешала все планы. Вторжение вновь не состоялось. В своем исследовании этого периода "Кауаи: обособившееся королевство" Эдвард Джойстинг пишет: "Острова Кауаи всегда упоминались в связи с религиозностью их обитателей и назывались порой как "Острова истово молящихся" ('Kauai pule o'o'). Ни то, что Кауаи в результате переговоров вошли в союз, возглавляемый Камехамеха, ни раскол и фактический распад касты жрецов, последовавший практически сразу после смерти великого короля, ни прибытие миссионеров, ни присоединение Гавайев к Соединенным Штатам не оказали на гавайских шаманов никакого влияния и не изменили уклад их жизни.
Однажды некоторые из них покинули свои убежища, чтобы участвовать в попытке короля Калакауа возродить древнее искусство целительства. Но как только влияние политической группировки, известной под названием "Миссионерская группа", возросло настолько, что они добились от короля роспуска Департамента здравоохранения, руководимого кахуна, шаманы безропотно разошлись и снова скрылись в своих убежищах. В ответ на многолетнее вытеснение гавайской культуры миссионерами и новой американской экономической и политической элитой, шаманы прибегли к той же тактике, что и при владычестве Паао.
Мастера сливаться с окружающим миром, они либо скрывались высоко в горах, либо смешивались с толпой, выдавая себя за обыкновенных людей. Но в любом случае их навыки были тайной для всех, исключая родственников, друзей и тех, кто в них нуждался. Они игнорировали закон, объявлявший преступниками являвшихся или называвших себя кахуна.
Социальная революция шестидесятых и вызванные ею ветры перемен, прокатившиеся по семидесятым и восьмидесятым годам нашего века, затронули и гавайских кахуна. К людям возвращалось чувство собственного достоинства, и гавайцы постепенно стали испытывать гордость за свою принадлежность к великому народу, а наиболее смелые принялись возрождать и развивать лучшие традиции их древней культуры. Росла популярность искусства, ремесел, танцев и песен, основанных на старых традициях, и создававшихся новых уникальных стилей. И как-то незаметно пропал из свода законов запрет на деятельность гавайских кахуна.
По мере роста самоуважения гавайцев росло и влияние кахуна. И хотя давление церкви и государства слабело день ото дня, оказалось, осталось слишком мало истинных кахуна. Слишком мало учеников было у них в обучении. Не без влияния церкви, несмотря на охватившую их гордость за наследие своего народа, гавайцы продолжали ассоциировать знания шаманов с черной магией.
Даже те, кто действительно искал знания о целительстве в этой древней традиции, приступали к своим изысканиям, обуреваемые страхом. Но все равно, их ряды продолжали расти. В наши дни, удивительно, но факт, что древняя гавайская традиция целительства, миротворчества и шаманства продолжает жить благодаря тем, кто ее чуть было не уничтожил. Большую часть учеников составляют белые с материка. Если бы не они, малочисленной когорте учителей-шаманов просто было бы некого обучать. Один гавайский кахуна сказал мне, что сами гавайцы ни за что не вернутся к учению Хуна, пока достаточное число белых не скажет, что оно хорошо. Еще один кахуна, посетивший мои занятия, похвалил мои знания и благословил на их распространение, а в конце концов признался, что он испытывает странное чувство, видя, что после стольких лет гонений наши знания могут столь открыто преподноситься окружающим.
Между тем существуют те, кто считает, что тайные традиции гавайцев должны принадлежать исключительно гавайцам. Но они, насколько я представляю, не могут называться настоящими кахуна. Беда или благо, понимайте как хотите, но мудрость учения Хуна сейчас больше всего постигают члены белой расы. Благо в том, что их численность, интерес и природное бесстрашие не позволят угаснуть великому учению. Беда в том, что гавайцам самим бы пригодились эти знания в их сегодняшнем стремлении к самоуважению и самоутверждению.
В настоящее время существует не больше полудюжины учителей-кахуна, но и те, в основном, работают на материке. Лишь один из них принадлежит к клану Кане, но и тот по странному стечению обстоятельств, как говорят у нас, haole - белый. Это ваш покорный слуга.
Никто из известных мне шаманов не испытывает желания обучать своему искусству. Но, по крайней мере, представители других кланов начинают проявлять активность и пытаются передавать свои знания о целительстве. Признаюсь, я очень надеюсь на своих полинезийских учеников. Между тем мы вошли в век, когда межплеменные различия теряют свое значение.
Гавайское шаманство и заложенный в него дух aloha - Любви открывает нам путь, имеющий огромное значение для всего человечества. Сейчас все лучшее должно соединиться, и нет лучшего применения искусства шаманов, "городских" или любых других, чем направить его на укрепление мира вокруг и внутри нас самих. Как гласит народная гавайская поговорка Не ali'ika la'i, he haku na ke aloha-"Мир правит всеми, миру служит любовь". Примите же мои слова мира и любви вы, вместе с кем нам предстоит сегодня исцелять мир.

Используются технологии uCoz