Рассел Хоуп Роббинс Энциклопедия КОЛДОВСТВА И ДЕМОНОЛОГИИ

Бавария, колдовство в

Максимилиан I Баварский (1597-1651), издавший радикальные законы против колдовства в 1611, 1612 и 1622 гг., продолжил дело своего суеверного отца Вильгельма, который начал преследовать ведьм в 1590г. На протяжении сорока лет, с 1590 по 1630 гг., оба герцога следовали советам фанатиков-иезуитов, которые настаивали на ужесточении репрессий против «колдунов» и «ведьм». Однако к 1631г. уже начало ощущаться влияние умеренных иезуитов, таких как Адам Теннер, друг гуманистически настроенного отца Фридриха фон Шпее. В этом году Максимилиан принял так называемый Эдикт Милосердия: хотя он и поощрял доносительство, практическим результатом его принятия было то, что репрессии медленно, но неуклонно пошли на спад.
Иезуиты появились в герцогстве в 1541г.; общественность встретила их враждебно, и они принялись потихоньку воспитывать будущего правителя Вильгельма V. В 1590г. он обратился к своему придворному совету (Hof-rat) и иезуитскому университету в Инголь-штадте за консультацией по поводу истребления ведьм. 28 апреля университет ответил, что, поскольку преступления колдунов еще не рассматривались в Баварии, судьи нуждаются в помощи. Они должны руководствоваться «Молотом ведьм», а также недавно опубликованным в Мюнхене немецким переводом труда Бинсфелъда, обучавшегося у иезуитов, и доступными отчетами о состоявшихся процессах. Кроме того, «герцог должен заявить об обязательном наказании для тех, кто отпускает безнаказанным подозреваемого в колдовстве, и что пытка должна применяться з ведьмовских процессах более безотлагательно, чем во всех прочих». Другой влиятельный советник-иезуит Георгий Вален-сииский (1595) утверждал, что лучшие показания в суде — признания самой ведьмы, полученные под пыткой.
Процессуальный образец, рекомендованный университетом (хотя и не оговоренный
специально), можно пронаблюдать на примере процессов, состоявшихся в Шонгау, Фрей-зинге или Верденфельсе. В Шонгау в 1587-1589 гг. герцог Фердинанд, брат Вильгельма, отложил в сторону все прочие судебные дела и занялся генеральной инквизицей. Шестьдесят три женщины были обезглавлены или сожжены. Мюнхенский придворный совет контролировал судопроизводство, одновременно настаивая на том, чтобы женщин непрерывно пытали до тех пор, пока они не признаются. В Фрейзинге после бури с градом одна женщина сказала, что погода должна ухудшиться. Она была объявлена ведьмой и подвергалась пытке до тех пор, пока не признала свою вину и не обвинила многих других женщин, которые затем были арестованы и казнены. В маленьком альпийском городке Верденфельсе с населением 4700 человек сорок девять женщин были сожжены за 12 месяцев (с 1590 по 1591 гг.). Поселяне вынуждены были заплатить огромную сумму в 4000 флоринов за эту бойню. Наконец судья, специализировавшийся по делам о колдовстве, обратился с прошением к Фрей-зингскому епископу, чтобы тот прекратил процессы; он сказал, что, если его работа будет продолжаться так, как она началось, то очень немногие женщины останутся в живых.
Как и в Трире, общественный палач Шонгау Иорг Абриэль становился могущественнее и состоятельнее, изобличая ведьм по всем немецким государствам. Плата за поиск отметки дьявола составляла два форинта, независимо от результатов; плата за казнь — восемь форинтов. Когда Абриэль, баварский двойник англичанина Хопкинса, не смог найти клеймо Дьявола на некой женщине, он сказал, что с его точки зрения она выглядит как ведьма. После этого заявления она была арестована и подвергалась пыткам, пока не призналась.
В 1597г. Вильгельм отрекся от престола в пользу своего сына Максимилиана и постригся в монахи. Максимилиан также обучался у иезуитов; его наставник — Иоганн Баптист Фиклер — в 1582г. отстаивал применение чрезвычайных мер против колдовства и напичкал будущего герцога своими идеями. Когда Максимилиану было только семнадцать, он наблюдал за пытками ведьм в Ингольштадте и писал своему отцу, что вскоре пятеро из них будут готовы для сожжения. Максимилиан испытывал личную ненависть к ведьмам, поскольку думал, что его жена бесплодна благодаря лигатуре. Колдовская истерия поддерживалась в суде официальным священником иезуитом Иеремией Дрекселем, который заявлял, что те, кто выступает против преследований за колдовство, недостойны называться христианами.
Во время длительного правления Максимилиана были приняты многочисленные законы против колдовства. Он не делал никаких различий между чародейством и колдовской ересью: вердикт 1611г. охватывал все виды чернокнижия. «Все те, кто заключил договор с дьяволом, должны быть наказаны пыткой, сожжением и конфискацией имущества». В следующем году он заставлял баварских судей охотиться за ведьмами с еще оольшим рвением. В 1616г. последовали дальнейшие законодательные акты, предписывавшие, чтобы подсудимый, отказавшийся от своего признания, подвергался пытке во второй, а при необходимости и в третий раз. В 1619г. Максимилиан лично вмешался (подобно Якову /) в судебный процесс в Ингольштадте, где судья снял обвинение в колдовстве с женщины и троих детей за недостатком свидетельских показаний. Его директивы (1622) можно сравнить с самыми жестокими законами в истории колдовства. Максимилиан отменил свое постановление 1616г. и запретил отказываться от показаний после пытки — иначе суды будут длиться бесконечно. Священники должны были допускаться к подсудимым только для того, чтобы выслушать их исповедь, но не для того, чтобы содействовать отказу от показаний. Заявления, сделанные под пыткой, были основанием для ареста, а страх, вызываемый арестом, служил доказательством вины!
Процесс распространения колдовской истерии подробно показан в "Энциклопедии" на примере процесса 1637г., состоявшегося в Эйхштадте, в нескольких милях северо-западнее Ингольштадта. Дело слушалось в епископском суде, но организация процесса была такой же, как и в суде герцога. Рицлер, баварский историк Х1Хв., считает, что в одном лишь этом маленьком городке за
колдовство было сожжено от одной до двух тысяч человек, и еще по стольку на каждой из двух других епископских территорий, во Фрейзинге и Аугсбурге.
В Баварии, как и во многих других частях Германии, мания преследований за колдовство была ослаблена в 1632г. вторжением шведской армии. Можно отметить, что неурожай хлеба в 1634г. связывался уже не с колдовством, а с естественными причинами. Но преследования все же продолжались, и закон 1611г. был повторно принят в 1665 и 1746 гг. В Мюнхене 9 января 1666г. семидесятилетнего старика обвинили в вызывании бурь. Герцог Фердинанд смягчил суровый приговор, и жертва была всего лишь трижды уязвлена раскаленными щипцами, прежде чем ее сожгли живьем.
Непродолжительное возобновление преследований в начале XVIИв., примерно с 1715 по 1722 гг., отмечено лжесвидетельствами мальчиков; аналогичные лжесвидетельства столетием раньше служили основанием для осуждения многих английских ведьм [см. Билсонский мальчик]. В 1715г. в Вассербур-ге, примерно в 35 милях южнее Мюнхена, девять школьников обвинили своего учителя Каспара Швайгера в том, что он был на шабаше. Он был подвергнут жестоким пыткам, но отказался сделать признание; когда его подвергли второму испытанию, он признал свою вину и уличил других. Позже он отказался от своих показаний, но, будучи не в состоянии выдержать дальнейшую пытку, оставил их в силе. Аналогичный суд произошел в 1722г. в Моосбурге, около Фрейзинга, когда мальчики обвинили Георга Прельса в колдовстве. Комната пыток была окурена благовониями, а кнуты благословлены перед бичеванием. Под пыткой Прельс признал свою вину, но затем отказался от своих показаний. Он был обезглавлен и сожжен. Однако власти побоялись распространения истерии и освободили 13 колдунов, обвинявшихся вместе с Прельсом, некоторые из них уже признались. Годом ранее в Фрейзинге несколько подростков обвинили друг друга; из 11 казненных тогда одному мальчику было 13, троим — 14, и еще троим 16, 17 и 18 лет.
Последний суд, состоявшийся в Эйхштадте в 1723г., четко и ясно выявил роль церкви в поддержании истерии. Мария Вальбурга Рунг, 22-х лет, была подвергнута пытке светским судом в Маннхейме по подозрению в колдовстве, но судья решил, что она —
обыкновенная проститутка. В конечном итоге она предстала перед епископским судом в Эйхштадте и подвергалась пытке, пока не признала себя ведьмой, а затем ее сожгли. Одними из последних осужденных за колдовство в Баварии были два десятка участников массового процесса 1728-1734 гг., в результате которого было казнено несколько женщин. Уголовный кодекс 1751г. подтвердил смертную казнь через сожжение за договор с дьяволом и обезглавливание за maleficia. Последняя казнь за колдовство в Германии состоялась в 1775г. в епископском городе Кемптене в Швабии, позже вошедшей в состав Баварии [см. Швагелъ, Анна Мария}. Две другие поздние казни — в Баварии: казнь тридцатичетырехлетней Вероники Церритш в 1/54г. и Марии Клосснер в 1756г. не были документированы полностью.

«Кто осмелится обвинить в ошибках и несправедливости судей, которые огнем и мечом преследовали колдовскую заразу? Однако есть христиане, недостойные называться таковыми; изо всей мочи и не щадя своих сил противодействуют они искоренению этой скверны, утверждая, что в ходе борьбы с нею страдают невиновные. О, вы, противники Славы Господней! Разве закон Божий не предписывает: «Ведьмы не оставляй в живых»? И я кричу изо всех сил, возвещая Заповедь Господню епископам, принцам и королям: «Ведьму не оставляйте в живых! Искореняйте эту чуму огнем и мечом!»

Отец Иеремия Дрексель (1637).

Бакстер,.Ричард (1615-1691)

Во всех классических биографических трудах, посвященных Б., знаменитому пресвитерианскому наставнику и писателю, ничего не говорится о его исследованиях по колдовству.
1 олько в одной из 150 карточек каталога Нью-Йоркской публичной библиотеки указана «Certainty of the World of Spirits»
k1691), основная книга Б. по колдовству, опубликованная в конце его жизни. В то время как его современники боролись с колдовским суеверием, Б. поддерживал предрассудки, обскурантизм и деградацию. Почему же об этой книге принято умалчивать? Уж не потому ли, что глупость и тупоумие, проявленные знаменитым наставником в полемике с современниками, могли бы бросить тень на его суждения по другим вопросам? Книга Б. «Certainly of the World of Spirits» — одна из последних англоязычных работ, защищавших веру в колдовство; она заслуживает осуждения еще и потому, что ее автор пытался поддержать угасавшую в Англии веру в колдовство, призывая развернуть террор против ведьм в Новой Англии.
Биография Б. весьма необычна. Сын распутника, принявшего протестантизм, Б. был портным, студентом теологии, школьным учителем, проповедником, армейским капелланом и литератором. В 1685г. он подвергся годичному тюремному заключению по приговору известного судьи Джефферса за «осквернение церкви».
В различные периоды своей жизни Б. был другом известных охотников на ведьм, таких как судья Метью Хейл и Инкриз Мазер, которым он посвятил свой труд «Glorious Kingdom of Cod» (1691). Джон Веслей [см. Полтергейст в Эпворте], также веривший в ведьм, был издателем сочинений Б. Наиболее значительная работа Б. — «Saints Everlasting Rest» (1650), но современные читатели, возможно, отдадут предпочтение его комментариям к «A fust and Seasonable Reprehension of Naked Breasts and Shoulders», английскому переводу труда Жака Буало, изданному в 1675г.
«Certainty of the World of Spirits» сходна по содержанию с «Sadudsmus Triumphatus» (1681) Гланвиля, «Pandaemonium» (1684) Бове или «Satan's Invisible World Discovered» (1685) Синклера. В книге приводятся многочисленные «повествования» о якобы имевших место в действительности сверхъестественных событиях, чтобы доказать тем, кто «погряз в саддукей-стве и скотстве», что «невидимые силы или духи» существуют на самом деле. Б. превозносит всех классических демонологов: Бодена, Реми, Гриландуса, Лафатера, авторов «Malleus Maleficarum» и некоторых менее известных авторитетов, таких как Занши и Даниес, и обоих Мазеров, которые «привели наиболее убедительные доказательства». Несмотря на его ходатайство о приостановлении судебного производства против подученных папистами «одержимых» мальчиков, «похотливых девок и молодых вдов», доверчивость Б. удивительна:
Вызывание бури: О том, что ведьмы вызывают бури, имеется столь много свидетельств, что, я думаю, нет нужды пересказывать их.
Свидетельство усопшего: Что мы должны сказать о многочисленных известных историях о том, как у покойника начинается кровотечение, когда к нему приводят убийцу или когда убийца дотрагивается до него; душа ли умершего указывает здесь на убийство, или это дьявол требует мести, но все это явно является действием невидимых духов.
Одержимость: Она срыгнула тысячу и две сотни червяков, некоторых длиною в палец и еще длиннее.
Инкуб: И многие дьяволы, которых французы называют ducii, пытаются ежедневно совершать эту мерзость и достигают успеха, как сообщают столь многие, что было бы неблагоразумно отрицать это.
И этот человек еще называл известного судью по ведьмам Хейла «человеком большой набожности и благочестия, обладателем очень тонкой и быстрой душевной восприимчивости»!

Бамбергские суды над ведьмами

Массовые истребления ведьм сильней всего свирепствовали в землях, управлявшихся князьями-епископами, например, в Трире, Страсбурге, Бреслау и Фульде, а также в Вюрцбурге и Бамберге. В двух последних княжествах правили исключительно жестокие князья-епископы: двоюродные братья Филипп Адольф фон Эренберг (1623-1631), который сжег 900 ведьм, и «Hexenbischof» («ведьминский епископ») — Годфрид Иоганн Георг II Фукс фон Дорнхейм (1623-1633), который сжег по крайней мере 600 человек. Вот некоторые примеры преследований, происходивших в этих землях.
Охота на ведьм началась в Бамберге позже, чем в других княжествах Германии, при епископе Иоганне Годфриде фон Аусха-зене (1609-1622), который сжег примерно 300 человек, обвиненных в колдовстве. Самым страшным годом был 1617: было сожжено 102 ведьмы. Но «ведьминский епископ» Иоганн Георг II достиг большего при помощи викарного епископа Фредерика Фернера и докторов права светского совета. Эти фанатики возобновили преследования в 1624 и в 1627 гг. и воздвигли специальный Drudenhaus с помещениями для 30 или 40 заключенных и, возможно, несколько аналогичных тюрем для ведьм в небольших городках епископства — Целе, Хальсштадте и Крона -хе. С 1626 по 1630 гг. процессы над ведьмами были особенно беззаконными и жестокими; только один из комиссаров д-р Эрнест Вазольт сжег 400 человек, обвиненных в колдовстве.
Вице-канцлеру Бамберга д-ру Георгу Ха-ану иногда удавалось препятствовать проведению процессов, но его относительно умеренная позиция вызвала (как и в случае с Фладе Дитрихом) подозрение в том, что он был союзником ведьм, и его вместе с женой и дочерью сожгли в 1628г. — несмотря на имперский приказ об их освобождении, где было сказано, что «их арест произведен вопреки имперскому законодательству, и таковых нарушений нельзя терпеть». Фактически же все бургомистры были обвинены и осуждены. Наиболее душераздирающим был процесс Юниуса Иоганна; сохранилось его предсмертное письмо к дочери, свидетельствующее о наиболее омерзительных и уродливых сторонах охоты на ведьм.
Среди жертв было много горожан, занимавших высокие посты. В апреле 1631г., когда террор начал ослабевать, в тюрьме для ведьм содержалось 22 заключенных, включая епископского казначея. Их имущество, которое к тому времени уже было конфисковано, имело суммарную стоимость около 220000 флоринов. Все эти деньги попали в карман епископа. Кроме того, заключенные (из своего состояния или с помощью своих семей) должны были заплатить высокие гонорары всем, кто был связан с их казнью [см. Судебные издержки процессов над ведьмами].
Поток обвинений, пыток и сожжений нарастал, и некоторым знатным людям удалось бежать в Рим, в Богемию или к императорскому двору в Регенсбург. Но князь-епископ не считался даже с императором, не разделявшим его взглядов на колдовство. Даже личное вмешательство Фердинанда в дело Доротеи Блок, жены богатого горожанина из Бамберга, было оставлено без внимания. Предъявленные ей обвинения не были обнародованы, адвокат не был допущен, и ее, как и многих других, сожгли в мае 1630г. Ее отец бежал.

Специальная тюрьма для ведьм или Hexenhaus, сооруженная в 1627 г. князь-епископом Бамберга Готфридом Иоганном Георгом II Фукс фон Дорнхеймом, который сжег, по меньшей мере, шесть сотен ведьм.

Скорость подобных «судов» была поразительной даже для того времени. Так, например, в деле фрау Анны Ханзен, 1629г., читаем:
17 июня. Заключена по подозрению в колдовстве.
18 июня. Отказалась признаться, подвергнута бичеванию.
20 июня. Подвергнута пытке тисками для больших пальцев; призналась. 28 июня. Зачитали ей ее признание.
30 июня. Добровольно подтвердила свое признание; приговорена.
4 июля. Оповещена о дате казни. 7 июля. Обезглавлена и сожжена.
Бамберг стал символом пыток. Среди обычно используемых приспособлений для извлечения признаний из обвиняемых в колдовстве были:
1. Тиски для пальцев (Daumenstock), использовавшиеся в сочетании с
2. Ножными тисками (Beinshraube)
3. Бичевание или бичевание во время подвешивания на
4. Лестнице, разновидность страппадо. Кроме того, использовались дополнительные пытки, такие как
5. Колодки (Bock), оснащенные железными шипами, пытка, которая могла продолжаться до шести часов.
6. Страппадо (Zug), усовершенствованный вид пытки сдавливанием.
7. Сильное трение шеи веревкой, обернутой вокруг нее, пока кожа не протрется до кости (Sc/mur).
8. Погружение в ванну с холодной водой.
9. Сжигание волос под мышками и в паху, часто с обмакиванием в горящую серу.
10. «Стул для молитв», стояние на коленях на доске с остро заточенными деревянными колышками.
11. Принудительное кормление соленой селедкой при отсутствии воды.
12. Горячие ванны с добавлением извести (в 1630г. в Цейле 6 человек были убиты подобным способом).
После приговора и на пути к месту сожжения могло быть предписано дополнительное наказание, включая отсечение правой руки и вырывание грудей у женщин раскаленными щипцами.
Однако подобная жестокость начала привлекать нежелательное внимание к Бамбергу, и император под давлением был вынужден принять некоторые меры. Иезуит Ламорма-ини, духовник Фердинанда, сказал ему:
«Ужасно, что мысли и речи знатных людей повсеместно заняты судебными процессами». Другой иезуит, Генрих Тюрк из Падерборна, выражал свой протест в следующих словах:

«Некоторые начали испытывать сильную симпатию к несчастным жертвам, и возникли серьезные сомнения в том, действительно ли виновны те многочисленные люди, которые погибли в пламени, и заслуживают ли они столь ужасной смерти. И многие задумывались о том, что подобное обращение с человеческими существами, купленными драгоценной кровью Господней, есть жестокость зверская, хуже всякого варварства».

Беженцы из Бамберга присоединились к этим протестам; советник Дюмблер, чью беременную жену жестоко пытали и сожгли, сказал императору: «Люди протестуют, не желая, чтобы все жители Бамберга предстали перед судом». Он же предложил прекратить конфискацию собственности заключенных. Один человек, сбежавший из Drudenhaus'a, передал императору письменное обращение Барбары Шварц, которую пытали восемь раз и, не добившись признания, приговорили к трем годам тюремного заключения.
Князь-епископ Бамберга послал в Реген-сбург эмиссаров, уполномоченных представлять его интересы, но их приняли весьма холодно. В сентябре 1630г. отец Ламормаини заявил императору, что люди порицают его бездействие и едва ли изберут его сына императором; если же он будет продолжать игнорировать беззаконие, происходящее в Бамберге, то Ламормаини вряд ли сможет отпустить ему грехи. Спустя некоторое время Фердинанд II затребовал для проверки судебные отчеты и распорядился, чтобы впредь суды основывались на публичном обвинении (прежде основанием для обвинения зачастую служили сплетни или клевета) и чтобы конфискация имущества производилась в разумных пределах. Арестованному разрешалось консультироваться с адвокатом (прежде он содержался в полной изоляции). Однако пытки не были отменены.
Террор начал отступать с начала лета 1631г., благодаря смерти викарного епископа Фернера (в декабре 1630г.), угрозе вторжения шведского короля Густава (занявшего в сентябре Лейпциг), возросшему вниманию к военным действиям), а также мерам, принятым императором [см. мандаты 1630 и 1631 гр].. В 1630г. было казнено 24 человека, а в 1631г. — ни одного. Епископ Бамбергский умер в 1632г.; а со смертью кардинал-епископа Венского в 1630г. мир покинули три самых ревностных сторонника охоты на ведьм.

Инструменты для пыток, использовавшиеся на судах ведьм в Бамберге. Из «Bambergishe Halsgerich-tsordnung» (1508).

Барклей, Маргарет

Едва ли возможно, чтобы здравомыслящий человек, прочитавший подобную историю, хоть на миг прислушался бы к показаниям, основанным на признании, которые являются почти единственным аргументом тех немногих, кто и в наше время пытается оправдать веру в существование колдовства.
Так писал сэр Вальтер Скотт, впервые рассказавший о казни Маргарет Барклей в 1618г. на основании городских отчетов Ирвина (Эйршир). Однако, несмотря на известность, ее процесс был не лучше и не хуже тысяч других судов над ведьмами в Шотландии.
Маргарет Барклей, жена Арчибальда Дина, гражданина Ирвина, была не в лучших отношениях со своим деверем и его женой. Наконец, после слишком уж язвительной выходки деверя, Б. возбудила иск против своих родственников по мужу в церковном суде. Церковь посоветовала им помириться. Однако Маргарет жаждала мести и, когда ее деверь отплыл во Францию с Эндрю Тра-ном, мэром их города, она якобы высказала пожелание, чтобы корабль затонул и «крабы съели его команду на дне моря».
Некоторое время спустя бродяга Джон Стюарт, проходя через Ирвин, рассказал о корабле, затонувшем около Падстоу в Англии; его гибель позже была подтверждена двумя спасшимися матросами. Джон Стюарт был арестован за предсказание, а Б. — за колдовство. В тюрьме и, очевидно, под пыткой, Стюарт рассказал, как Б. просила у него помощи против «тех людей, что причинили ей зло», и как он посещал ее в заброшенном доме, где она делала восковые подобия Грана и корабля. Стюарт назвал ее сообщницей Изобель Инч (или Тэйлор). 8-летняя дочь Изобель была арестована и «призналась», что она также находилась в покинутом доме. Ребенок добавил, что когда стемнело, засветились ноздри и зубы дьявольской собаки, и женщины смогли продолжить работу над своими фигурками. Б. будто бы заставила ребенка поклясться хранить все в тайне, пообещав купить ей новую пару башмаков. Хотя до того Джон Стюарт не упоминал ни о каком ребенке, позже он признал, что с ними была «оборванная девчонка».
Такими же были и показания свидетелей, и все было готово для суда.
Во-первых, пытке до признания была подвергнута Изобель Инч. Она была заключена в колокольне, но ей удалось сбежать через крышу церкви. Она поскользнулась и упала. Спустя пять дней она умерла.
Во-вторых, нищий Джон Стюарт, хотя и находился под мощной охраной и был закован в ножные кандалы, ухитрился в день суда задушить себя лентами своего берета.
В-третьих, Б. теперь была единственной из обвиняемых, оставшейся в живых. Она предстала перед местным дворянином графом Эдингтонским, применившим «наиболее безопасную и деликатную пытку», поместив «две ее голые ноги в пару колодок с последующим наложением на них нескольких железных болванок». Наконец, когда она не смогла более терпеть, она закричала: «Уберите это! Уберите! Перед лицом Господа, я все расскажу вам». Железные болванки сняли и поставили перед ней с тем, чтобы ее признание было формально принято судьей как сделанное «безо всякого рода принуждения, добровольно». Во время суда появился ее муж с адвокатом, и это позволило Б. отказаться от своих показаний. «Все, в чем я призналась, было сделано под угрозой пыток, и перед Господом я заявляю, что все, о чем я говорила, было ложью и неправдой». Тем не менее она была признана виновной, задушена и сожжена.
Оставалась четвертая жертва. Под пыткой Б. вовлекла некую Изобель Грауфорд. Она также подверглась пытке и призналась, но проявила при этом необычайную выдержку. Изобель совершенно «замечательно, без всякого крика или восклицаний, страдала под тридцатью камнями [около 420 фунтов], наложенными на ее ноги, не произнося угроз ни в чей адрес, но оставаясь такой, как была, непоколебимой». Но вес увеличивался и увеличивался, пока она не признала то, что от нее требовалось, включая сношения с дьяволом. По окончании пытки она отреклась от всего и умерла, не раскаявшись, наотрез отказавшись простить палача.

Барроус, Джордж

«Самый известный из казненных в этот период (1692, Салем) и одна из наиболее примечательных жертв охоты на ведьм в мире». Так писал Винфельд С. Невинс, общепризнанный авторитет по салемским судам над ведьмами.
Если в Европе многие священники приняли смерть по обвинению в чародействе, то в Англии и Америке казнь священнослужителя была исключением. В Америке (но не в Англии) обвиняемые чаще были из среднего или высшего сословия, и преподобный Джордж Барроус был единственным священником, обвиненным в служении дьяволу. В течение ряда лет, с 1680 по 1682 гг., он был священником в пригороде Салема. Приход был создан незадолго до этого, выделившись из города Салема в 1672г. В отчетах сохранился спор о жаловании между священником и прихожанами. От своего предшественника, Джеймса Бэйлера, Б. унаследовал раздор среди прихожан и враждебное отношение к пастырю. Когда он вернулся в свой приход из Мэна в 1683г., по прошествии половины срока своего официального контракта со старостами деревни, он был арестован на основании жалобы Джона Патнема за неуплату долгов. Поскольку приход был должен Б. сумму, в несколько раз превышающую сумму долга, обвинение было снято. Церкви потребовалось 2 года, чтобы преодолеть его дурную репутацию; затем пост священника занял Де-одат Лоусон. В 1688г. он вышел в отставку, и прихожане вновь оставались без священника, пока в ноябре 1689г. не прибыл преподобный Самуэль Пэррис.
Семья Патнем была в высшей степени противна Б. Поскольку дом приходского священника не был отремонтирован, Б. пришлось временно поселиться у Патнема и его жены, которые вмешивались в его личную жизнь. Когда в 1681г. умерла вторая жена Б., Патнем намекнул священнику, что он не был с ней так добр, как следовало бы. В 1682г. Б. возвратился в свой дом в Мэне, оставив у Патнема свою воспитанницу, молодую девушку Мерси Льюис, которую он принял в свой дом в Портленде. Девочка, к которой он испытывал дружескую привязанность, и дочь Томаса Патнема, (племянница Джона) были двумя главными обвинителями против Б. и ответственны за его повешение.
Обвинения были предъявлены «пораженными» девушками из Салема за 2 месяца до того, как «маленький черный священник, живший в Каско Бэй», был отождествлен с Б. Перед этим были разговоры между девочками о собраниях на пастбище у Самуаля Перриса и признания обвиняемых ведьм о ночных полетах на помеле, праздниках с «поджаренным и сваренным мясом», нечестивых причащениях «красным хлебом ц красным вином, похожим на кровь» (большинство пуритан считали превращение одного вещества в другое происками дьявола) и проповедях, призывавших к обращению в иную веру. На последующих допросах пытались установить, кто был этим «худым черным человеком в высокой шляпе, похожей на корону».
20 апреля 1692г. 12-летняя Анна Патнем заявила, что она была «серьезно испугана призраком священника, которой душил ее и принуждал расписаться в своей книге». «[Я] сказала ему: очень скверно, что он, будучи священником, который должен бы учить детей бояться Господа, пришел, чтобы убеждать бедные создания отдать свои души дьяволу». Она продолжала: «О мерзкое создание! Назови мне свое имя, чтобы я знала, кто ты. Тогда он снова мучил меня и принуждал писать в своей книге, но я отказалась. И только тогда он сказал мне, что зовут его — Джордж Барроус.» 3 мая Анна развила свое первое показание, прибавив к обвинению Б. умерщвление им как первой, так и второй жены [см. Патнем Анна].
Мерси Льюис, 19 лет, сделала признание 7 мая и отождествила «дьявольскую книгу имен» с одной из тех книг, «что были в кабинете [Б.], когда я жила у него. Я сказала, что не верю ему, потому что я часто бывала в его кабинете, но никогда не видела там этой книги. Но он сказал, что у него в комнате много книг, которых я никогда не видела, и что он может вызвать дьявола». Она также подтвердила, что Анна видела призраки его мертвых жен, но добавила: «На следующую ночь он сказал мне, что, пока это в его силах, он не позволит мне видеть своих покойных жен, потому что я могла бы свидетельствовать против него».
Затем Мерси пересказала историю из Библии и продолжала:
«Девятого мая мистер Барроус принес меня на необычайно высокую гору и показал мне все царство земное и сказал, что даст мне все, если я распишусь в его книге, а если я не захочу, то он бросит меня вниз и сломает мне шею. Но я сказала, что ему нечего мне дать, и я не буду ничего подписывать, даже если он бросит меня на тысячу вил для сена». Изо всех одержимых обвинительниц самое оригинальное заявление сделала Абигайл Хоббс, признавшаяся, что 12 мая дьявол в облике Б. принес ей кукол, чтобы вонзить в них иголки.
В.: Кто принес тебе эти изображения? О.: Это был мистер Барроус. В.: Как он это сделал? О.: Сам, лично.
Являвшиийся девушкам Б. был не простым призраком или видением, его можно было потрогать рукой. В это время Абигайл была в тюрьме, а Б. находился в Мэне, на расстоянии восьмидесяти миль. О том, что ее показания не были пересказом сновидений, можно судить из дальнейших расспросов:
В.: Был ли там с тобой Б. в образе человека?
О: Да, и таким же он был, когда явился, чтобы заставить меня положить руку на книгу. Он появился как человек, и я тут же почувствовала его руку.
Другое нелепое показание было представлено на суде 5 августа Бенджамином Хатчинсоном, который повторил, что 21 апреля Абигайл Уильяме видела признак Б. перед гостиницей Ингерсолла.
«Я спросил ее, где стоит маленький человечек. Она сказала: «Как раз там, где прошли колеса телеги». В моей руке были трехзубые железные вилы, и я метнул их туда, где, по ее словам, он стоял. И она [тотчас] забилась в легком припадке и, когда он прошел, сказала: «Ты разорвал его сюртук, и я слышала, как он рвется». «Где?» — спросил я. «С той стороны», — ответила она».
Хатчинсон вошел в «большую комнату» гостиницы, и Абигайл закричала:
«Он стоит там!» Я спросил: «Где, гДе?», и тут же выхватил свою шпагу. Но она сказала, что он уже исчез. «Теперь, — сказала она — там серый кот». Тогда я спросил: «Где он стоит теперь?» «Там, — сказала она, — там». Тогда я ударил туда своей шпагой. Затем у нее начался припа-Док, и когда он прошел, она сказала: «Ты Убил его, и тотчас появилась Сара Гуд и Унесла его». Эту историю Абигайл услышала от Мери Уолкотт, рассказавшей ее 19 апреля на процессе против Бриджит Бишоп. Джонатан, брат Мери, якобы ударил призрака так, «что разорвал его верхнюю одежду, и она слышала, как рвется ткань».
На основании таких показаний шести «ведь-минских сук», восьми признавшихся ведьм и девяти свидетелей (из них только двое были очевидцами), упомянувших о феноменальной силе Б. (несмотря на свой небольшой рост, он был известным атлетом в Гарварде), тот был осужден. Окончательные показания были даны во время суда над ним, когда девушки обвинили Б., содержавшегося в тюрьме, в том, что он покусал их. Они показали отметки зубов, и судьи заставили Б. открыть рот, чтобы сравнить отпечатки, «которые могли отличаться от принадлежавших другим мужчинам». Зафиксировавший это показание Коттон Мазер отметил 30 свидетельств против Б., «вполне достаточных, чтобы обьявить его колдуном» («Wonders of the Invisible World»).
Вердикт был, конечно, утвержден еще до начала суда. Цитируя скептически настроенного Томаса с)йди, Б. открыто разоблачил бредовость предъявленных обвинений: «Не существует и не существовало никогда ведьм, которые, заключив договор с Дьяволом, способны посылать его в отдаленные места, чтобы он мучил людей». Подобное заявление было сочтено столь же красноречивым, как и полное признание.
На эшафоте Б. продолжал уверять в своей невиновности и безупречно произносил молитву Господню, (которую ни одно «исчадье ада» — по словам пастора Нуайе — якобы не может проговорить без запинки) — и это столь возбудило собравшихся, что Мазер, наблюдавший за повешением, вынужден был успокаивать их, заявляя, что дьявол наиболее опасен, когда является в обличьи ангела света (Калеф, «More Wonders of the Invisible World»). [См. также Салемские суды над ведьмами, Патнэм Анна].

Бартонский мальчик

Мальчик из Бартона, Томас Дарлинг, один из многих английских подростков, которые, корчась в конвульсиях, обвиняли старых женщин в колдовстве. В этом смысле он продолжает дело дочерей Трокмортона [см. Уорбойские ведьмы] и предвещает «ведь-минских сучек» Салема. В заключение Томас был разоблачен в затяжной памфлетной войне между архиепископом Самуэлем Харснеттом и Джоном Даррелом, защищавшим «экзорсизм» юного Дарлинга. В описаниях тех лет сохранились поразительные примеры многочисленных убийственных фантазий мальчика.
Обвинения Томаса против Алисы Гуд-ридж, 60 лет, и ее матери, Элизабет Райт, в любой другой период истории привели бы его к основательной порке или психиатрическому освидетельствованию. Но в 1596г. судьи принимали нелепейшие выдумки злых или неуравновешенных детей как весомый аргумент не ради установления истины, а ради подтверждения своих собственных предубеждений. Не занимаясь немецкой юридической акробатикой, английские судьи собственным прагматическим путем достигли аналогичного результата: обвиняемая была казнена за колдовство.
14-летний Томас Дарлинг 27 февраля 1596г., отбившись от своего дяди во время охоты в лесу, вернулся домой, чувствуя себя больным. На следующий день начались припадки: он видел зеленого кота и зеленых ангелов, а через некоторое время «человека, выходящего из ночного горшка, адское пламя и открывшиеся небеса». Диагноз врача, нашедшего у мальчика глистов, был отвергнут; мальчику подробно обьяснили, что его околдовали. Припадки Дарлинга продолжались, и через несколько недель Томас уже мог детально обьяснить их происхождение. Потерявшись, он якобы нечаянно испортил воздух, а в это время «маленькая старушка с тремя бородавками на лице» проходила мимо. Она обиделась и околдовала его, вызвав припадки следующими словами (на основании показаний Томаса):
«Иди к черту на рога,
Я уйду в рай, ты — в преисподнюю».
Тогда родственники мальчика начали искать возможную виновницу и к 8 апреля вышли на Алису Гудридж. Через два дня она призналась, что была в лесу в тот день, но она бранила совсем другого мальчика, который когда-то разбил ей корзину яиц. Позже она призналась, что встретила Томми, который дразнил ее «ведьмой из Стапенхилла.» Она ответила ему:
«Каждый мальчик может назвать меня ведьмой,
Но разве у кого-нибудь от этого чешется задница?»
Дело против Алисы Гудридж было построено по традиционным пунктам. Томми обвинил ее в околдовывании; когда ее уводили от него, его конвульсии прекращались. Однажды у него было 27 припадков за 6 часов; он «жалостно вопил, высовывая язык, а шея была так перекру. чена, что лицо казалось вывернутым назад». Конечно, Алису обыскали на предмет ведьмин-ской метки, и она не смогла правильно прочитать «Отче наш». Ее сосед добавил, что она околдовала его корову. Чтобы заставить ее признаться, была применена пытка, редко упоминаемая в английских отчетах: палач надел на нее пару новых башмаков и «посадил ее близко к огню, чтобы башмаки нагрелись... Ее невыносимо жгло, и она потребовала пощады в обмен на обещание все рассказать, но после прекращения пытки ни в чем не призналась». Однако, позже она рассказала, что ей помогал дьявол, «в обличьи маленькой пятнистой собачки бело-рыжей масти, и я называла ее Минни». Соседская собака, якобы похожая на Минни, была освобождена, когда Алиса сказала, что получила свою от матери Элизабет Райт.
В связи с этим были привлечены к суду Элизабет Райт, дочь и муж Алисы. Элизабет тоже была обвинена, поскольку при виде ее у Томми тоже начинались припадки, которые теперь сопровождались адскими видениями. «Вон идет матушка Красная шапка! Посмотрите, как ей выбивают мозги! Посмотрите, каково быть ведьмой! Посмотрите, как жабы обгрызают мясо с ее костей !» Кульминационная точка наступила 27 мая 1596г. с прибытием известного специалиста по изгнанию дьявола Джона Даррелла. Обладая даром чревовещателя, он инсценировал следующую беседу, между «злобным духом и святым ангелом»:
Тонкий голос: «Брат Глассап, мы не можем противиться, его сила так велика, и они постятся и молятся, и священник молится с ними».
Грубый и глухой голос: «Брат Радоль-фус, я схожу к моему хозяину Вельзевулу, и он прикрутит им языки».
Другой голос: «Мы не можем противиться. Дайте нам выйти из него и войти в кого-нибудь из находящихся здесь».
Наконец, голос: «Мой сын, встань и иди, злой дух покинул тебя. Поднимись и иди».
Подобный экзорсизм якобы вылечил Томаса, поскольку он поднялся и пошел (хотя и был частично парализован в первые три месяца), но, по крайней мере, ни о каких припадках не сообщалось. Вскоре после этого Дарлинг был подвергнут допросу Харснеттом, которому он признался в мошенничестве.

Адские видения 14-летнего Томаса Дарлинга: три дьявола, мучающие ведьм. Из очень редкого трактата (1597), хранящегося в Ламбетской дворцовой библиотеке.

Даррелл, однако, возразил, что признание было вырвано у его пациента после семи недель заключения и угроз «удушить и... высечь его», и что Дарлинг подписал чистый лист, заполненный потом Хар-снеттом. Однако твердая убежденность Даррелла в том, что Алиса Гудридж вызывала припадки у Дарлинга, гораздо сильнее заставляет усомниться в истинности признании последнего, чем его собственный отказ от прежних показаний.
Алиса Гудридж умерла в тюрьме в Дерби, проведя там 12 месяцев. Судьба ее матери Элизабет Райт неизвестна. Томас Дарлинг «прославился» вновь,, когда в 1603г. в Оксфордском университете был приговорен к бичеванию и отрезанию ушей за оскорбление вице-канцлера.

Баскские ведьмы

Когда Пьер де Ланкр писал свой «Tableau» (1612), он имел намерение обратить в истинную веру людей, «отрицавших принципы колдовства, веривших, будто оно не более чем заблуждение, сон и самообман», и потребовать принятия более строгих мер против ведьм. Ланкр исходил из своего опыта исследовательской работы в 1609г. в баскоязыч-ных провинциях (Па-де-Лабур, Беарн), примыкавших к испанской границе. Вследствие этого в «Tableau» дается подробное описание типичной массовой охоты на ведьм во Франции в начале ХУПв., аналогичной тем, которые возглавляли Реми в Лотарингии и Боге в Франш-Конте.
Во всех наиболее масштабных охотах на ведьм как во Франции, так и в Германии создавались независимые трибуналы, обладавшие правом опровергать решения местных и региональных судов. Так, де Ланкр получил свое назначение от короля, и, когда он признался, «что допрос о действиях подозреваемого является уловкой, чтобы заставить его признаться», никто не мог опротестовать это нарушение процессуальной этики.
Как утверждал де Ланкр, Лабур стал пристанищем дьяволов, занесенных из Японии и Западной Индии христианскими миссионерами. Английские виноторговцы видели их, роем летящих в облаках. К 1576г. ведьм преследовали повсеместно, и 40 из них было сожжено. Но дьяволы быстро обратили в свою веру большую часть тридцатитысячного населения провинции, включая священников, так что провинция стала «скопищем ведьм». Шабаши проводились на центральной площади Бордо; иногда 12000 ведьм собирались в Генуе, а иногда все они летали на Ньюфаундленд! На некоторых шабашах собиралось по 100000 ведьм и среди них 2000 детей. Шабаши были хорошо организованы, и за неприсутствие был установлен штраф в 1/8 кроны или 10 су.
Было записано (и Переведено на французский язык) множество признаний, полученных под пыткой; весьма вероятно, что многие из них были подсказаны де Ланкром. 17-летняя Мари Диндар описала, как в ночь на 27 сентября 1б09г., натеревшись мазью, она взлетела в воздух. Она не могла предъявить мазь суду, потому что дьявол рассердился на нее за то, что она раскрыла его тайну, и спрятал мазь. Сабатина де Субье и ее 16-летняя дочь Мари де Нажиль рассказали, как дьявол всегда будил их, когда наступало время шабаша, и открывал окна, чтобы они могли вылететь. Мари де Маригран, 15 лет, и три ее подруги ездили на дьяволе, принявшем обличье осла, в Биарриц. Отец Пьер Бокаль из Сиборо признался в совершении дьявольской мессы на шабаше, за которую ему заплатили вдвое больше, чем за обычное богослужение.

Молодая обнаженная женщина с котенком и жабами, натирающая себя мазью в традиционной баскской кухне. Современная иллюстрация по мотивам де Ланкра для Музея ведьм в Байонне (Франция).

Следует отдать должное искусству де Ланкра извлекать из девушек мельчайшие подробности их сексуальных сношений с дьяволом. Генри Ли отозвался о ценности подобных вынужденных признаний в колдовстве следующим образом:
«Признания, которые он добывал из обвиняемых, приведут непредвзятый ум к заключению, что обвиняемые просто изобретали истории которые могли бы удовлетворить судей».
Но де Ланкр отверг все сомнения в достоверности показаний, утверждая, что католическая церковь совершила бы преступную ошибку, наказывая ведьм за иллюзии, а не за реальное посещение настоящего шабаша Таким образом, любой, кто оспаривал казни оспаривал церковь и впадал в грех.
Массовые сожжения, производившиеся де Ланкром, привели Лабур в состояние всеобщего хаоса. Он видел неистовую враждебность населения, но считал ее происками Дьявола. Влиятельные семьи предпочитали спасти колдуна от казни, если он был их родственником; 500 рыбаков, вернувшихся с Ньюфаундленда, превратились в ревущую толпу, жаждущую правосудия, когда узнали, что их возлюбленные сожжены. Наконец, после того, как де. Ланкр сжег 3 священников, епископ Байонны Бертран де Эшо освободил 5 других священников из тюрьмы и присоединился к оппозиции, выступавшей против охоты на ведьм. Дс Ланкр знал о той ненависти, которую он вызывал, и жаловался, что в ночь 24 сентября 1609г. черная месса совершалась в его спальне, когда он спал. Судья по ведьмам прилагал все усилия, чтобы теоретически убедить лабуржцев и других французов в существовании Дьявола. Превознося дель Рио как первого, кто установил реальное существование шабаша, «и в это должен верить каждый истинный христианин, хотя сегодня и кажется некоторым людям, что это сомнительно», он обнаружил, что большинство здравомыслящих людей и «большинство судей по-прежнему имеют некоторые сомнения» в том, что преступное колдовство действительно существует.

Беккер, Балтазар (1634-1698)

Голландец по происхождению, Б. в своем труде «De Betoverde Weereld» («Околдованный мир», 1691) «открыто выступил против учений о колдовстве и дьяволе... В награду за старания просветить своих собратьев он был лишен сана и подвергнут поношениям со стороны практически всех писателей своего времени» (Чарльз У. Апхем). Б. разделял убеждения Декарта и датского просветителя Симона Стивена, который отвергал веру в сверхъестественные явления. Он был последним из плеяды голландских мыслителей, от Вейера Иоганна до Гревиуса, которые смогли уберечь Голландию от мерзостей охоты на ведьм. Установленный таким образом либеральный климат сделал Голландию единственной страной, где был переведен Скотт Реджинальд. В 1683г. Б. привлек всеобщее внимание публикацией своего «Опыта о кометах», где доказывал, что кометы не являются предзнаменованием зла. В 1691г., сначала в Голландии, и затем в 1693г. в Германии он выступил в печати против веры в колдовство, выдвинув единственно возможную логическую основу: что духи, плохие или хорошие (существования которых Б. не отрицал), не могут влиять на дела людей, поэтому не следует считать колдовством явления, которые кажутся сверхъестественными. Поскольку вера во влияние духов пришла из язычества, как утверждал Б., нет никаких оснований верить в договор между ведьмой и дьяволом, теоретическую основу преследований. В действительности, добавлял Б., теория
колдовства была изобретена папством, чтобы «поддержать огонь чистилища и наполнить карманы духовенства», которое сжигало ведьм, чтобы конфисковать их имущество и платить жалование инквизиторам».
В английском переводе 1695г. об этом говорится так:

«Дошло до того, что люди считают добродетелью и высшей доблестью приписывать множество чудес дьяволу; и считают скверной и ересью, если человек не верит, что дьявол может совершить то, о чем говорят сотни людей. Считается неоспоримым, что добродетельный человек, который боится Господа, боится также и дьявола. Если он не боится дьявола, он должен считаться безбожником, который не верит в Господа, ибо он не верит, что есть два бога, один добрый, а другой — злой. Но такую веру, я полагаю, вполне резонно было бы назвать дитеизмом. Что же касается меня, то, если кто-то захочет назвать мою позицию новым именем, пусть назовет меня монотеистом, верующим в единого Бога».

Как и предвидел Б., его назвали безбожником за то, что он подверг сомнению всю систему веры в колдовство; на него нападали кальвинистские священники. «Они ратовали за выживание языческих предрассудков, чтобы спасти будущее от утраты веры в откровение Господ-» (Андриан Дж. Варноу). Отказавшись Публично отречься от своих убеждений, 21 августа 1692г. Б. был выслан реформаторской церковью Голландии, но магистрат Амстердама воспрепятствовал публичному сожжению его книги и продолжал выплачивать ему жалованье священника. Он умер, отлученный от церкви, 11 июня 1698г.

Бальтазар Беккер. «Околдованный мир» (1691) стал одной из последних работ, направленных против колдовства. Из «Furstellung vier neuer Welt», Weisen (1702).

Многие писатели были вовлечены в дискуссию, опровергая и защищая взгляды Б., особенно его отрицание демонической одержимости. Сам Б. отказался участвовать в дискуссии, но выступил в свою защиту в 1692г. в «Die Friesche Codgelehrheid». После его смерти распространились слухи, что он переменил свои взгляды, но это предположение было опровергнуто его сыном Яном Генрихом Беккером. Дело Б. продолжил Кристиан Томасиус.

Белая ведьма

Как отмечал известный юрист Пауль Гри-ландус (около 1525г.), гражданский закон не должен наказывать за колдовство, если оно принесло пользу, например, в таких случаях, как излечение болезни или отведение бури. Несколько демонологов соглашались с подобной позицией. Так, например, Гваццо (1608) отличал природную магию — дар, посланный Господом, от искусственной, рожденной благодаря помощи Дьявола. Природная магия «была не более, чем точным знанием секретов природы». И Гваццо указывал на библейский пример Товии, излечившего слепоту своего отца с помощью желчного пузыря рыбы. Однако Гваццо признавал, что белая магия может причинить зло и стать противозаконной, когда ее используют с порочными целями с помощью демонов, и она угрожает телу и душе.
С другой стороны, гражданские законодательства, принятые после 900г., карали знахарство или белую магию отлучением от церкви с последующей передачей для казни в руки светских властей. И эта церковная точка зрения постепенно стала превалировать. Жан Винсент (около 1475г.) писал, что те, кто использовал травы для лечения заболеваний, поступали так, потому что имели тайный или явный сговор с дьяволом.
Так, Джилли Дункан из Норт-Бервика в 1590г. была заподозрена в колдовстве, потому что лечила «всех, кого беспокоили или причиняли боли различные недуги или немощи». Фактически теологи стали смотреть на «добрую ведьму» как на «чудовище еще более отвратительное и ужасное», чем злая ведьма. /Теркине писал в 1608г.:
«Если дети, друзья или скот человека поражены слабостью или странными мучениям от некоего редкого или неизвестного заболевания, человек этот первым делом вспоминает или узнает, нет ли поблизости знахаря или знахарки, а затем посылает либо направляется к ним за помощью... И излеченные таким образом не могут сказать вместе с Давидом: «Господь помог мне», а должны сказать: «Дьявол помог мне», поскольку он излечил его. И этих ведьм тоже учитывает закон Моисея».
/Теркине продолжает:
«Хотя во многих отношениях ведьмы были полезны и не причиняли вреда, а, напротив, вылечили многих, однако, поскольку они отреклись от Господа нашего и связали себя службой с врагами Господа и Его церкви, — смерть их удел, справедливо назначенный Богом: они не должны жить».
Все английские авторитеты, верившие в существование «добрых» ведьм и обычно консультировавшиеся с ними, если врач оказывался бессилен, все равно выступали с их непримиримым осуждением. Фуллер в «Holy ana Profane State» писал: «Белые и черные [ведьмы] в равной степени виновны, поскольку одинаково вступают в соглашения с Дьяволом»; и Гиффорд в «Dialogue» (1593) утверждал, что белые ведьмы «должны быть искоренены, чтобы другие увидели это и ужаснулись».

Пастух, советующийся с белой ведьмой. Б.Б., Оксфорд.

Коттон Мазер, как это явствует из его проповеди в Бостоне в 1689г., полагал, что добрых ведьм не существует, и нет «ни одной, которая совершает добро, ни одной».

Бергернская мошенница

Множество мужчин и женщин было умерщвлено благодаря показаниям детей, и убийцы пользовались большей славой, чем казненные. Примерно 100 лет спустя после суда над Уорбойскими ведьмами в Англии, в 1697г. в Шотландии состоялся аналогичный суд над рейнфреширскими ведьмами. Ко времени, когда мания преследования ведьм в Англии уже выдохлась, 11-летняя Кристина Шоу, третий ребенок Джона Шоу, помещика из Бергерна, что близ Пейсли, в Рейнфрешире, обвинила 21 человека, 7 из которых были сожжены у столба. Признаки истерии и преступные намерения этой «мошенницы из Бергерна», как ее назвал Хуго Арнот в 1785г., явно напоминали вызвавшие менее тяжкие последствия действия американских граждан — Детей Гудвина или Маргарет Рулл, которые принесли дурную славу Коттону Мазеру в 1693г. Как и они, Кристина Шоу слышала об одержимых детях; в этой местности еще сохранились воспоминания о Дженет Дуглас, околдовавшей сэра Джорджа Максвелла всего 20 лет назад.
17 августа 1696г., в понедельник, маленькая Кристина увидела «молодую, хорошо сложенную девушку», воровавшую молоко, и Пригрозила разоблачить ее. Катерина Кэм-дбелл, девушка «гордого и язвительного» Права, в ответ на это пожелала, чтобы дьявол унес душу Кристины в ад! 1 августа Агнесс Найсмит, старая женщина с весьма дурной репутацией, спросила Кристину, как она поживает, но девочка убежала от нее. 22 августа у Кристины начались припадки; она складывалась пополам, заглатывала язык и Кричала, что Катерина и Агнесс мучают ее. Во время этих припадков — или дьявольской одержимости — ребенка рвало мусором, который ее якобы заставляли глотать мучите -Г ли ее духа, гнутыми булавками, мелкими костями, головнями, сеном, гравием, комками шерсти, свечным салом и яичной скорлупой. Она бранилась с призраками этих женщин, цитировала им Библию. Врач Метью Брисбен, сообщил, что, помимо истерических припадков, Кристина «во всех отношениях здорова», но признался, что неспособен диагностировать ее заболевание. Второй врач, д-р Маршалл, согласился с этим заключением.
Спустя пять месяцев, 19 января 1697г., Тайный совет Шотландии назначил следственную комиссию, которая должна была доложить о бергернцах, подозреваемых в колдовстве. За это время Кристина расширила круг обвиняемых, включив сюда Элизабет Андерсон, 17 лет, ее отца Александра, Джейн Фултон, свою бабушку, двух своих кузенов, косоглазого Джеймса, 14, и Томаса Аиндсея, 11 лет. Также обвинялись две женщины из высшего общества: Маргарет Лэнг, «дама чрезвычайного благочестия и мудрости» («Relation», 1697), и ее 17-летняя дочь Марта Семпл. Они смело встретились на очной ставке со своей обвинительницей, хотя вполне могли бежать из города. Маргарет сказала Насмешливо: «Пусть боятся те, кому есть чего бояться; я не стану убегать». Презрение Маргарет к происходившим событиям напоминает храброе поведение Агнесс Самуэл на Уорбойском процессе.
Некоторые из обвиняемых, особенно Элизабет Андерсон, сами обвиняли других до тех пор, пока количество обвиняемых не достигло « Кристина утверждала, что эти ведьмы Досаждали ей в виде призраков, и билась в Припадке, когда кого-нибудь из них заставляли дотрагиваться до нее. Как в и 1692г. в , шотландская церковь объявила 11
февраля днем всеобщего поста ради исцеления Кристины. Кроме того, священники постоянно посещали Кристину и, по-видимому, поддерживали ее заблуждения (Арно).
Комитет по расследованию не бездействовал и спустя два месяца представил на рассмотрение свой доклад, включавший признания трех внуков Джин Фултон — Элиза-беты Андерсон, Джеймса и Томаса Линдсе-ев. Эти дети дополнили обвинения, выдвинутые Кристиной. Они описали, как бабушка брала их на шабаш, и как каждый из них получил кусок печени некрещенного младенца — они отказались его есть, вследствие чего могли свободно признаваться во всем, в отличие от других обвиняемых, ведьм, которые ели плоть и не хотели в этом признаваться. Они сказали, что убили священника (он на самом деле умер некоторое время назад), втыкая иголки в его восковое подобие; они задушили двух детей (также умерших) и перевернули паром, утопив двух человек. Элизабет рассказала, что она видела, как дьявол разговаривал с ее отцом, Агнесс Найсмит и другими на кладбище в Бергерне, замышляя убить Кристину Шоу «путем остановки ее дыхания». Она покопалась в своей памяти и рассказала о встречах с дьяволом семью годами ранее и о полетах со своим отцом.
Подобных детских фантазий было более чем достаточно для того, чтобы санкционировать новую комиссию 5 апреля 169/г., уполномоченную выносить смертные приговоры. Новые судьи получили еще два признания и 13 апреля 1697г. представили свой обвинительный акт судье. Обвинители, возглавляемые самим Генеральным прокурором Шотландии, предупредили судей, что, если они оправдают заключенных (уже признанных ведьмами благодаря наличию клейма Дьявола), «они станут соучастниками богохульства, вероотступничества, убийств, истязаний, растлений, в которых повинны эти враги Господа и церкви. Предупрежденный таким образом судья удалился на семь часов и утвердил семь обвинений: троих мужчин (включая 14-летнего Джеймса Линдсея) и четырех женщин — из них двух дворянок, Маргарет Лэнг и ее дочь, служанку Катерину Кемпбелл и Агнесс Найсмит. Все семеро были сожжены 10 июня 1697г. в Пейсли. Подкова на Георг-стрит и сегодня напоминает об этой казни. Согласно одному отчету, осужденные были так поспешно сняты с виселиц и брошены в огонь, что, возможно, некоторые из них были еще живы, когда их сжигали. Мужчина, чья трость использовалась, чтобы засовывать в костер ноги ведьм, выпадавшие из пламени, отказался взять ее обратно, гневно заявив: «Я не возьму в свой дом трость, которой касалась ведьма».
После сожжения у Кристины Шоу прекратились припадки, ее перестало рвать мусором, и она уже не видела призраков. В 1839г. двое ученых посетили дом Шоу и обнаружили маленькую дырку в стене комнаты Кристины, обычно загороженную кроватью (комната сохранялась в прежнем виде). «Предположим теперь, — писали Митчелл и Дир-ки, — что у Кристины Шоу имелся помощник, в существовании которого нет причин сомневаться. Насколько же легко в этом случае можно было забрасывать булавки, солому, кости домашней птицы и т.д. через отверстие у кровати, на которой она лежала». — «Philosophy of Witchcraft», 1839. Между прочим, при предъявлении обвинения было отмечено, что эти предметы выходили у нее изо рта «такими сухими, что казалось, они появляются не из ее желудка» («Sadducismus Debelatus», 1698).
В 1718г. Кристина вышла замуж за священника и через семь лет после его смерти стала известна введением голландских механизмов для производства тонкой швейной нити, названной по месту ее изготовления — бергернской, что, несомненно, прибавило известности Пейсли как центру изготовления шерстяной нити.
Следует отметить, что вынесение подобных вердиктов в 1697г. контрастирует с наказанием шестерых жителей Пейсли в 1692г. за клеветническое обвинение 12 местных дворян в колдовстве. Клеветники должны были заплатить за причиненный ущерб и появиться публично с плакатом на шее: «Мы находимся здесь за очернение добрых имен следующих...», с перечислением тех, кто был оклеветан ими.

Библия, колдовство в

Одной из насмешек истории является оправдание преследований за колдовство с помощью библейских текстов, изначально предназначенных для религиозной системы, где не было веры в Дьявола. Католики и протестанты обычно цитируют книгу Исход:
«Ворожеи не оставляй в живых» (22,18). Но еврейское слово kaskagh (употреблено в Ветхом Завете 12 раз в разных значениях) здесь означает «отравитель», как показал Реджинальд Скотт еще в 1584г., и, конечно, не имеет ничего общего с изощренной христианской концепцией ведьмы. Однако авторитет Священного Писания был столь силен, что неправильный перевод порождал заблуждения. После казни Гуди Кнапп в Ферфилде (Кент) в 1653г. ее соседка сказала: «Я долго не могла поверить, что эта бедная женщина — ведьма и что вообще есть ведьмы, пока слово Божье не убедило меня: «Ворожеи не оставляй в живых».
Другой случай замены еврейского слова «волшебница» на «прорицательница» — содержится в 1 книге Царств (рассказ об Аэндорской волшебнице).
Авторы, которые пытались разоблачить колдовские суеверия, например, Скотт Реджинальд или Эйди Томас, вынуждены были разъяснять две основные ошибки: 1. Многочисленные еврейские слова, обычно переводимые как «отравитель», «колдун» и «ведьма», обозначают разнообразных практиков оккультизма, от фокусников до астрологов. Обозначение их всех одним словом «ведьма» является неподходящим и ошибочным. 2. Понятие «ведьма», включающее договор с Сатаной, перемещения, превращения, шабаш и чародейство, не подразумевается и не встречается нигде в Библии. То, что Ветхий Завет не упоминает о таких ведьмах, не случайно, ибо само это понятие исходит из христианской демонологии. Так, сэр Вальтер Скотт заметил:

«Нельзя сказать, что где-либо в Священном Писании говорится о системе колдовства, нарушавшей закон Израилев в том же смысле, в каком европейское колдовство нарушало законы европейских народов, довольно поздно отменивших наказание за него... В Четвероевангелии также не сказано ни слова в этом смысле» («Письма о демонологии и колдовстве»).

Ли также считает, что библейские порицания колдовства почти исключительно направлены против ворожбы.
Фактически в Библии обсуждаются лишь проявления магии и оккультных обрядов, но ничего не говорится о колдовстве как ереси. Приведенные ниже цитаты из канонического текста Библии показывают, как ошибочный перевод и тенденциозное толкование способствовали росту обскурантизма.
Ворожеи не оставляй в живых (Исход, 22, 18).
Не ешьте с кровью, не ворожите и не гадайте (Левит, 19, 26).
Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам, не ходите и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь Бог ваш (Левит, 19, 31).
И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то я обращу лицо мое на ту душу и истреблю ее из народа ее (Левит, 20, 6).
Мужчина или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них (Левит, 20, 27).
Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою через огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник, вопрошающий мертвых, ибо мерзок перед Господом всякий, делающий это, и за эти-то мерзости Господь изгоняет их от лица твоего (Второзаконие, 18, 10-12).
Пророка, который дерзнет говорить моим именем то, что я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти (Второзаконие, 18, 20).
Ибо непокорность есть такой же грех, что и волшебство и противление то же, что и идолопоклонство (1 книга Царств, 15, 23).
Какой мир при любодействе Иезавели, матери твоей и при волхвованиях ее? (4 книга Царств, 9, 22).
И провел сына своего через огонь и гадал, и ворожил, и завел вызывателей мертвецов, и волшебников, много сделал неугодного в глазах Господа, чтобы прогневать его (4 книга Царств, 21, 6).
И вызывателей мертвых, и волшебников, и терафимов и идолов и все мерзости... истребил Иосия (4 книга Царств, 23, 24).
И, когда скажут вам: обратитесь к вызывателям умерших и к чародеям, шептунам, чревовещателям, тогда отвечайте, не должен ли народ обращаться к своему Богу? (Исайя, 8, 19).

Билсонский мальчик

Один из длинного ряда обманщиков в истории английского колдовства, объявившийся спустя 4 года после разоблачения Джона Смита, «лестерского мальчика». В 1620г. Уильям Перри, известный как «бил-сонский мальчик», обвинил старую женщину Джейн Кларк в том, что она околдовала его и вызвала у него припадки. Скептическое отношение короля Якова I к лестерскому делу, без сомнения, заставило судей в Стаффорде более внимательно провести дознание, и они отклонили его обвинения. В конце концов мальчик признался, что имитировал припадки, потому что ему нравилось внимание, которое ему при этом оказывали.
Вскоре после этого тот же самый мальчик был снова уличен в мошенничестве и возможном покушении на жизнь людей. Томас Мортон, епископ Личфилда, заинтересовался обвинениями и обнаружил в конце концов, что католические священики научили Перри симулировать одержимость, отрыгивая «изо рта тряпки, нитки, солому, изогнутые булавки».
Перри почти перехитрил епископа Морто-на, выпустив на месте черную мочу, так что даже «медики были убеждены, что перестали исполняться природные функции». Епископ Мортон принял решение «не возобновлять судебного заседания», но использовал последнюю попытку, «послав доверенного слугу наблюдать за Перри через отверстие, которое было проделано в спальне над кроватью».

Уильям Перри, юный мошенник, симулировавший припадки, чьи обвинения в колдовстве против старых женщин отклонили судьи в Стаффорде в 1629 г. Данная гравюра дает представление об Уильяме Перри, бытовавшее в XVIII в. (проводится изгнание дьявола).

Поскольку все домашние отправились в церковь, мальчик подумал, что он остался один. «Обнаружив, что все спокойно, Перри поднялся, внимательно осмотрелся, прислушался, и наконец встал со своей кровати, вынул из соломенного тюфяка чернильницу и помочился в ночной горшок». Затем подросток добавил чернил и, «на случай, если его заставят мочиться прилюдно», пропитал кусочек ваты чернилами и поместил его «в свой половой член, прикрыв крайней плотью». Репутация епископа была спасена.
Предполагалось, что дьявол, поразивший мальчика, вызывал у него припадки при чтении первого стиха первой главы Евангелия от Иоанна. Однако дьявол не проявлял себя надлежащим образом, если текст читался на иностранных языках. Тогда Томас Мортон предостерег Уильяма:

«Мальчик, так кто же питает отвращение к этим словам: ты или дьвол? Если это дьявол, то он (будучи ученым и стариком в возрасте, по крайней мере, шести тысяч лет) знает и понимает все языки; следовательно, он не может не понимать этот же стих по-гречески. Но, если это ты сам, тогда ты — ужасный колдун, притворяющийся дьяволом... Задумайся же об этом и изучи себя сам, ибо теперь тебя подвергнут суду и будут тщательно следить за тобой, когда будет читаться этот текст из Священного Писания». Затем епископ прочитал по-гречески другой стих, и мальчик, думая, что это первый отрывок, забился в сильнейшем припадке. Позже, когда епископ прочитал по-гречески первый стих от Иоанна, мальчик, приняв его за предыдущий отрывок, остался неподвижным.

Бинсфельд, Питер

Ведущий немецкий авторитет по преследованиям ведьм. Обучался у иезуитов в Риме. Как викарного епископа [Weihbishof], поощрявшего Трирские суды над ведьмами, Питера Бинсфельда (между 1540-1603), цитировали по всей Германии в течение следующего столетия как католики, так и протестанты. Его «Tractatus de Confessionibus Maleficorum et Sagarum» («Трактат о признаниях грешников и ведьм») был написан на основе процесса над Фладе Дитрихом: «Я хотел, чтобы в основной части моего трактата был рассмотрен вопрос, можно ли принять на веру признания ведьм против их сообщци_ ков». Второе издание было расширено, включало в себя аналогичное опровержение с которым выступил Лоос, принужденный публично признать свои ошибки перед Б.
На примере «Tractatus» Б. можно увидеть, как работы демонологов строятся из фрагментов более ранних авторитетных источников (таких, как удачное признание девушки, уличенной во внебрачной связи, из Спины), цитат из других специалистов (таких, как авторы «Malleus Maleficarum», Гриландус, Воден) и собственного опыта судейской работы. Иногда Б. пытается казаться «беспристрастным», следуя неким иррациональным принципам: например, он сомневается в превращениях и клеймах дьявола. Однако его ученый фанатизм просвечивает и здесь. Он оспаривает предсмертное отречение от признания, потому что оно делается без должных юридических формальностей; он соглашается с тем, что в дальнейшем ведьмовские процессы должны обходиться без публичного обвинения; он считает, что легкая пытка — это не пытка; он согласен с законом, запрещающим повторение пытки, но разрешает повторять ее на практике; обыгрывая понятие презумпции виновности, он разрешает судьям (в своих поздних «Commentarius») допрашивать обвиняемых на предмет обнаружения имен подозреваемых; он заявляет, что дьявол не может войти в тело невинных личностей; он узаконивает тайных доносчиков. По всем остальным преступлениям, говорит он, лучше оправдать виновного, чем обвинить невиновного, но по делам о колдовстве каждый из обвиняемых подозревается в ереси.

Бланкенштейн, Катерины трагедия

«В своих исследованиях, — писал Генри Аи, — я прочитал множество трагических историй и нигде не видел ничего более удручающего, чем слепая и глупая жестокость этого предрассудка [веры в колдовство]». Столь эмоциональную реакцию великого историка вызвал отчет о процессе, происшедшем в 1676г. близ Наумбурга (возможно, в Альтендорфе, в Саксонии, документы указывают лишь инициалы людей и места).

Титульный лист первого немецкого издания (1591) книги епископа Питера Бинсфельда «De Confessionibus Maleficorum et Sagarum» (1589), фанатичной и неистовой книги, оказавшей огромное влияние на продолжительность веры в колдовство.

Суд над Катериной Бланкенштейн, закончившийся ее оправданием и осуждением ее 44-летней дочери, ярче других судов показывает, как idee fixe завладевает умом одного человека или всей нации, когда каждое слово и поступок, какими бы непонятными и неуместными они не были, служат для подтверждения бредовых идей.
Катерина Бланкенштейн, 66-летняя вдова, уважаемая дама, мирно проживавла с четырьмя взрослыми сыновьями и двумя Дочерьми. Трагедия разразилась 10 марта 1676г., когда ее дочь отправилась к соседям попросить немного дров. Из-за отсутствия Денег она предложила в обмен джем, приготовленный ее матерью, который считался Местным деликатесом. Сосед принял варенье и дал немного своему ребенку. Ребенок заболел, изверг из себя четырех глистов и умер через 4 дня. Ясно было, что он пострадал от maieficia ведьмы. На следующий день после смерти ребенка городской совет начал допрашивать Б. Вскоре были собраны следующие показания: заяц, преследуемый толпой мальчиков и собак, таинственно исчез у дома Б. Городской сторож видел на городской площади трех котов с красными глазами. Официальный чиновник суда, отправившийся переписать имущество фрау Б. (для конфискации по предыдущему обвинению), с трудом перемещался по трухлявому полу и видел, как его чернильница опрокинулась на три мешка с зерном. Сборщик налогов вспомнил, что Катерина заплатила ему необычайно малую сумму. К 25 марта совет получил разрешение от совета юридического факультета университета (возможно, из Иены или Лейпцига) на обвинение Б. в убийстве с помощью колдовства.
Сыновья активно выступили на защиту матери, но суд отверг все их аргументы. Они опротестовали ее заключение под стражу, чтобы она легче могла внести залог, настаивали на участии адвоката (что стало возможным только на этой последней стадии охоты на ведьм) и освобождении своей сестры, заключенной в тюрьму за противодействие аресту матери. В течение апреля защита представила свой отчет на рассмотрение в университет, подчеркивая необоснованность обвинений, тщательно и подробно отвечая на каждое из них. «8 апреля суд возвратился к рассмотрению дела и заслушал дополнительных свидетелей. Тюремный сторож рассказал о безразличии Катерины к предстоящей пытке; другой сторож сообщил, что ее раскаяние в навлечении позора на свою семью было явно показным. Возчик пожаловался, что его телега опрокинулась за садом Катерины (дорога была неровной в этом месте, а телега была неравномерно нагружена). Большинство отчетов было отправлено на доследование, и в течение месяца совещательному суду было предписано допросить врача, посещавшего покойного младенца, и приступить к пытке фрау Б. с помощью лестницы и «испанского сапога». Врач счел, что червяки произошли от колдовства — у них было много ног и большие красные головы. Сыновьям удалось отложить пытку на несколько дней; они апеллировали к курфюрсту, но безуспешно. 9 июня, начиная с 11 часов утра, в течение двух часов Б. подвергалась пыткам. Ее жестоко пытали не только с помощью тисков для больших пальцев, «испанского сапога» и лестницы, но и с помощью волосяных веревок, вырывавших клочья мяса из ее ног, и с помощью Schnur, когда веревки царапали шею и так переплетались вокруг головы, что палач боялся, что она может умереть. Она ни в чем не призналась; естественно, что молчание явилось доказательством ее вины. Когда 66-летняя женщина потеряла сознание на лестнице, было сказано, что она спит.
Позже, в июне, заключенную осмотрели на предмет клейма Дьявола, ее тело было повсюду обрито двумя женщинами, но палач не смог найти никакого нечувствительного пятна. «Вы можете осмотреть меня где хотите, но нигде ничего нет. Я верю в Господа, моего Создателя, и Иисуса Христа, моего Спасителя», — говорила она палачу. Последующие сообщения были отправлены в университет. 23 июня он распорядился, чтобы дело было закрыто, но Катерина должна была принести Urfehde (клятву в том, что она не будет добиваться отмщения) и заплатить судебные издержки в размере 70 талеров —. значительную сумму. Несмотря на то, что ее признали невиновной, она должна была заплатить за мучения во время собственных пыток. До 16 июля ее сыновьям не удавалось добиться ее освобождения.
Ее адвокат заметил: «Быть заключенной по данному обвинению значило претерпевать невыносимые оскорбления, поскольку она страдала от вреда, причиненного ее репутации». Общественные сплетни вокруг ее имени продолжались и так разрослись, что фрау Б. пришлось покинуть город. Исчезновение Б. явилось еще одним доказательством ее вины, и магистрат быстро использовал свое влияние, чтобы разыскать и арестовать ее. Однако, на этот раз университет настоял на более основательных доказательствах колдовства. Очевидно, что Катерина позже вернулась домой, потому что была похоронена на местном кладбище.
Трагедия семьи Б. на этом не заканчивается.
Подозрения в колдовстве всегда падали на дочь ведьмы. Спустя 13 лет после суда над матерью (которая к тому времени умерла) ее дочь Л. обвинили в околдовывании, приведшем к смерти 9-месячного младенца 1 мая 1689г. Единственной связью между дочерью «ведьмы» и отцом ребенка была неуплата последним 30 талеров, которые Л. одолжила ему. Городской суд принял показания об убийстве ребенка и различных животных, приписываемом Л., и ущербе, якобы причи-неном сборщику налогов. Не ожидая подтверждения от университета, суд провел пять слушаний, на которых были представлены подобные обвинения. 28 мая ее муж, проживавший отдельно в нескольких милях от Гюстена, в соседнем княжестве Анхальте, появился и запретил ей использовать его деньги на оплату адвоката — ее братья или суд могут нанять его сами, если захотят. Однако, когда адвокат был найден, он изучил отчеты и отказался защищать ее.
В начале июня состоялось еще пять слушаний, и отчеты были поспешно направлены в университет, который на этот раз санкционировал проведение суда. Затем, 17 июня 1689г., Л. была приготовлена к пытке в подвале дома констебля. При виде инструментов ее решимость пропала. «В чем я должна признаться?» — спросила она. — «Виновна ли ты в смерти ребенка?» После некоторых колебаний она ответила: «Да». Затем она подтвердила стандартные обвинения, предъявляемые всем ведьмам: она якобы отдалась мужчине с темным пером (дьяволу по имени Генрих), продолжала сношения с ним, убивала коров и лошадей и отреклась от Троицы; затем она назвала сообщников. Спустя два дня она попыталась совершить самоубийство, повесившись на своем поясе, но была приведена в сознание после того, как ее лицо совсем уже почернело. Затем она отказалась от своих обвинений против сообщников. Университет пересмотрел все заседания суда и приказал сжечь ее живьем. Те же, кого она обвинила, должны были быть тайно, но тщательно обследованы.

Боне, Ришар (1641)

Ведущий английский демонолог, родился в 1641г., умер в начале XVIIIe., получил образование в Оксфорде, автор «Pandaemonium». Современным читателям Б. был представлен Монтегю Соммерсом в книге, вышедшей ограниченным тиражом. Эта работа состоит из двух частей. Первая содержит банальные комментарии по поводу колдовства, откровенно антикатолические. Некоторые из них заимствованы из Гланвиля, а остальные из мистической теологии не являвшегося авторитетом Даниэла Бревинта, декана собора в Линкольне. Здесь нет ничего, представляющего интерес для широкого читателя, за исключением допущения, что признания ведьм могут быть «следствием глубокой меланхолии или испытываемого сильного страха». Во второй части, напротив, помещено 15 совершенно поразительных историй о духах (включая Полтергейст), одна из которых, «Демон из Шпрейтона», была пересказана Эндрю Лангом («Cock Lane and Common Sense», 1894). Мнение Б. высказано недвусмысленно: «Чем более необъяснимыми кажутся эти вещи сами по себе (реальность этих фактов доказана), тем больше усилий необходимо, чтобы заставить поверить в эти сверхъестественные силы». Собирая подобные истории у своих знакомых, Б. тем самым отражает свойственый его эпохе интерес к экспериментальной философии, общий с д-ром Мором (которому освящена его книга) и Гланвилем, «чей поиск доказательств реальности духов сродни преследованию духов» (Дуглас Буш, «Oxford History of Literature», vol. IV, 1915).

Заколдованный замок. Фронтиспис «Pandaemonium» (1684) Ришара Бове, находящегося в Бодлеанской библиотеке Оксфорда.

Боге, Анри (около 1550-1619)

Верховный судья графства Бургундии, из вестный адвокат и автор судебного руководства ставшего нормативным повсеместно. Книга Б «Discours des «orders», выдержавшая 12 изда ний за 20 лет, быстро стала авторитетной работой по демонологии. Представленные в не тщательно подобранные разнообразные исто рии интересны и во многом проливают свет н психологию веры в колдовство в начале XVНЕ «Данный трактат основан на опыте нескольки процессов, на которых я председательствовал течение последних двух лет, состоявшихся п делу нескольких членов этой секты, которых видел и слышал и допрашивал так тщательнс как только мог, чтобы выявить всю правду».
В то время, когда Б. был главным судьей Сен-Клоде, 8-летняя девочка Луиза Майла подверглась изгнанию дьяволов. Она сказал» что дьяволы были ниспосланы Франсуазо Секретен, женщиной, чья репутация до сих пор была безупречной. Б. непрерывно подвергал ее пыткам, пока она не назвала множество сообщников, что стало основанием для массовой охоты на ведьм. В «Discours» Б. описывает 40 ведьм, которых он допросил; вероятно, все они были впоследствии сожжены. Он не щадил даже детей, не достигших половой зрелости, потому что их вина была столь ужасна, и потому, что попав однажды в объятия Сатаны, они редко исправлялись. Многие из его жертв не были удушены перед сожжением. Так Клод Жанполлем трижды срывался со столба, и трижды палач бросал его обратно в пламя.
По своей известности «Discours» соперничал с «Malleus Maleficarum» и превосходил подобные работы известных современников, таких как Беден, Реми или де Ланкр благодаря достоинствам приложения «Порядок действий для судьи, расследующего колдовство», в 70 статьях систематизирующего существующие законы и судебные методы. Успех «Discours» обуславливался обильными похвалами многих профессоров и церковных прелатов, которые были единодушны с Б. в его желании «объединить всех ведьм в одно единое тело, с тем чтобы они могли быть все сожжены на одном костре». Некоторые из названий глав определяют содержание всей книги:
О силах, используемых ведьмами. Как ведьмы поражают скот.
Ведьмы не способны проливать слезы в присутствии судьи.
Отметки на телах ведьм.
Может ли обвиняемый в колдовстве, умерший в тюрьме, быть похороненным в освященной земле?
О могуществе и достоинстве освященной воды в борьбе против дьяволов.
Семья Б. пыталась не допустить его книгу к публикации; возможно, его родственники тайно сочувствовали жертвам колдовства.

Воден, Жан (1529-1596)

Работа Б. «De la Daemonomania» [«Демономания»] (Париж, 1580) — примечательное явление в истории колдовства, но мнения по поводу ее достоинств различны. Так, например, архиепископ Харснетт в 1605г. высмеивал Б. за его веру в перемещения, лигатуру и ликантропию и, прежде всего, в склонности опорочивать Англию, поскольку Б. рассказал «омерзительную, мрачную и нелепую историю о проданном англичанину яйце, с помощью которого ведьма превратила его в осла».

Визит Дьявола. Немецкий перевод 1698 г. книги Бодена «Demonornania» с добавлением около 500 страниц о колдовстве в XVII в. (включая Салем). Некоторые из примеров проиллюстрированы. На верхней гравюре изображен пьяный юноша, который, проснувшись, обнаруживает маленькие существа, вылезающие отовсюду. Высокий незнакомец (Дьявол) принуждает его к распутству, угрожая, в противном случае, сломать ему шею, а фигура со свечой настаивает на покаянии. Незнакомец приказывает сопровождающим его тварям мучить юношу, который спасается благодаря пению петуха.

Епископ Хатчинсон отвергал его как «законченного пьяницу». Генри Мор, философ из Кембриджа, находил в 1653г. рассуждения Б. «вовсе не достойными разумного и здравомыслящего человека».
Б. получил великолепное образование по классическим языкам, праву, философии и экономике; тем более достойны порицания его теории, вдохновлявшие веру в колдовство. Родился Б. в 1529г. в Ангевене, посещал местный университет, стал карме-литским монахом, но ушел из монастыря, чтобы в течение 12 лет обучаться в университете в Тулузе, где стал позже профессором римского права. В 1561г. отправился в Париж, чтобы служить королю, тогда же начал публиковать свои научные трактаты. Спустя 15 лет Б. опубликовал «Republic», которая, наряду с некоторыми публичными выступлениями, лишила его королевского расположения, поскольку он считал, что право на престол является всеобщим, а король — часть своего народа. «Republic» была наполнена подобными идеями, далеко опережавшими свое время. В том же 1576г. Б. женился на дочери королевского прокурора в Лионе и обосновался там в качестве местного адвоката, позже став общественным обвинителем. В 1581г. он посетил Англию в составе свиты герцога Алансонского, поклонника королевы Елизаветы. Б. умер от чумы в 1596г. в своем родном городе, гордом Ангевене. Из дюжины его работ наиболее примечательна «Dae-monomania», впервые опубликованная по-французски в 1580г. и по-латыни [«De Magorum Daemonomania»] в следующем году; она выдержала 10 изданий до 1604г. В 1698г. (в Гамбурге) немецкий перевод опровергался Беккером. «Daemonomania» была принята протестантами, поскольку Б. пропагандировал религиозную терпимость по отношению к французским кальвинистам. Из-за подозрений в симпатиях к кальвинистскому движению его хотели убить в Варфоломеевскую ночь, но ему удалось бежать. Все его труды были осуждены инквизицией. Однако его труд о колдовстве и католики, и кальвинисты приняли единодушно. «Daemonomania» была написана, чтобы помочь судьям изобличать колдовство и основывалась как на опыте судейской работы Б. на процессах ведьм, так и на его общей эрудиции. Согласно указу 1390г. колдовство было передано для расследования из духовных судов в светские, и Б. был одним из первых, кто попытался дать юридическое определение ведьмы: «Та, которая, зная Закон Божий, [ытается действовать по соглашению с дьяволом». В третьей части рассказывается, как подвергать пыткам, допрашивать, осуждать i преследовать ведьм. И хотя время от
эемени в его рассуждениях проскальзывает заученная юридическая истина: «Я признаю, что гораздо лучше оправдать виновного, чем осудить невинного», — большей частью Б. пишет как явный фанатик, разъяренный более чем умеренными взглядами Вейера, чья «De Praestigiis» была переиздана в Базеле в 1578г.

«Рекомендуется, если преступления носят скрытый характер, считать предположения и догадки достаточными доказательствами». — Жан Боден, известный французский адвокат, философ и демонолог.

Б. заранее очерняет тех, кто сомневается в колдовстве, приводя в пример скептиков, позднее оказавшихся главными колдунами. Он утверждает, что, поскольку колдовство должно искореняться без остатка, «нельзя следовать обычным правилам судопроизводства», потому что «доказательства существования этого зла настолько расплывчаты и туманны, что лишь одна ведьма из миллиона будет наказана, если придерживаться установленного порядка судебного разбирательства». Поэтому Б., стараясь «быть святее папы», добавляет собственные доводы и примеры с тем, чтобы поддержать худшие черты охоты на ведьм, зафиксированные в «Malleus Maleficarum». Только по отношению к судам над ведьмами Б. интерпретирует законодательство следующим образом: «Можно пообещать заключенному неприкосновенность или ослабление приговора, если он обвинит своих сообщников. Имена доносчиков должны храниться в секрете. Детей следует принуждать свидетельствовать против своих родителей. Умелые и опытные агенты-провокаторы должны вынуждать обвиняемых признаться. Подозрение является достаточным основанием для пытки, поскольку общественное мнение никогда не бывает ложным.

Титульный лист первого издания книги Жана Бо-дена «Demonomania» (Париж, 1580), ужасной вехи в истории охоты на ведьм.

Нельзя оправдать однажды обвиненного человека, пока ложность показаний обвинителя или доносчика не засияет ярко., как солнце». Кроме того, Б. настаивал на грубом обращении с подозреваемыми, и сам, как процессуальный судья, пытал детей и инвалидов (девушку, ребенка и женщину слабого здоровья и довольно нежную). Никакое наказание не может быть слишком жестоким для ведьмы. Чтобы вселить в них страх Божий, Б. настаивал на использовании прижиганий и раскаленного железа до тех пор, пока разползающаяся плоть не вывалится наружу: «II faut appliquer les cauteres et fers chauds et couper les parties putrefiees» — «Сожжение на медленном огне слишком приятно для ведьмы, поскольку длится всего полчаса или около этого» [см. Казни].
Нельзя быть снисходительным к ведьмам; фактически, тот судья, который не казнит осужденную ведьму, должен быть сам предан смерти. Б. не умалчивает и о тех фактах, которые могли бы повредить репутации охотников за ведьмами. В Вермонуа, около Сен-Квентина, в 1566г. женщину сожгли по ошибке живой: палач забыл удушить ее. Б. не печалится по поводу этой судебной ошибки; напротив, он дает ей разумное обоснование: «Нет, не ошибка, лучше скажем, предопределение Господа, который таким образом напоминает нам, ...что нет преступления, более заслуживающего сожжения, чем колдовство». Такова была методика ведения судебных процессов, благодаря которым укреплялся престиж и авторитет Б. И таков был человек, которого Монтень назвал «более благоразумным, чем все писаки его времени».

Борделон, Лоран (1653-1730)

Родился в Бурже и умер в Париже, был капелланом в Сен-Осташе и входил в правящие и интеллектуальные круги столицы. Ма-[Ьизвестный писатель, типичный для нарож-щвшегося в то время движения, к которому принадлежал и Сирано де Бержерак (умерший в 1655г.), пришедший в конце ХУНв. к Зезоговорочному принятию рационализма.
В своих 30 работах (включая пьесы и педагогические трактаты), оспаривавших суеверия, Б. постоянно использует иронию: он пародирует «Золотого осла» Апулея, насмехаясь над легковерием читателя, в своей немного педантичной «L'Histoire des imaginations extravagantes de Monsieur Oufle» (Париж, 1710) успешно соединяет юмор с традициями колдовской и демонологической тематики. Он говорит: «С дубоголовыми людьми лучше пользоваться насмешкой, чем разумными аргументами». С месье Уфле (анаграмма французского слова le fou — дурак), этим Дон Кихотом демонологии, происходят поразительные магические приключения: он встречается с ликантропами, привидениями, астрологами, дьяволами и волшебниками. Б. подкрепляет свою остроумную фантазию аргументами, взятыми из работ известных демонологов, сопровождая их подстрочными примечаниями, чтобы подчеркнуть глупость их создателей. Хотя внешне его старания и не кажутся достойными внимания, мы должны помнить, что в то время с официальной точки зрения «отрицание веры в колдовство было равносильно богохульству» (Доги, «Трактат по магии» (1732). И даже спустя пятьдесят лет после публикации его «Истории» в аббатстве Пуасси ежегодно служили мессу, чтобы защитить своих монахинь от фей (fees)».

Буве, ле Сьер (1641-нач. XVIII в.)

«Manieres admirables» [«Excellent Ways and Means to Investigate All Kinds of Crimes and Witchcraft»], написанный Б., является практическим руководством, как вести протокол. Несмотря на то, что его комментарии относятся к различным преступлениям, Б. уделяет особое внимание предмету «колдовства». Подобно еретикам, колдуны заслуживают сожжения «без сожаления» (sans remission). Книга переполнена яркими описаниями того, что происходит в судебном зале и комнате пыток, сделанными на основе собственного опыта работы Б. в качестве provost general французской армии в Италии.

The History of the Ridiculous Extravagances of Monsieur Ouffle» (1711): «Часто случается так, что даже Релые люди бывают слабоумны, как дети, и, не задумываясь, верят всему, что читают о вещах необычайных, удивительных и нелепых».

Он предусматривает необычные ситуации и рассказывает, как преодолеть их (например, как пытать заключенного, больного сифилисом); он отмечает, когда заключенный должен закричать от боли, и когда судья должен отбросить всякую жалость. Из-за своей гротескно-доверительной манеры изложения «Manieres admirables» (1659) является, возможно, наиболее бесчеловечным из всех руководств для светских судей.
Две главы заслуживают специального упоминания:
«Как добрый судья должен руководить пыткой и как он должен допрашивать обвиняемого, и чего он должен остерегаться во время процесса» (Глава 18). Судья должен подвергнуть обвиняемого обриванию и добиться, чтобы он был связан, а затем спокойно и сдержанно подвергнуть его пытке, пока заключенный не сможет больше терпеть. Судья должен вести допрос не слишком поверхностно, не слишком сурово, всегда проявляя милосердие и умеренность и принимая во внимание преклонный возраст или молодость обвиняемого, его добрую или плохую репутацию. Судья не должен обращать внимания на крики и вопли: проявляя слишком большую жалость, он теряет возможность выявить правду. Его поведение не должно подчиняться зову сердца, но только гражданскому и церковному закону, однако он не должен быть тираном, но делать лишь то, что диктует правосудие».
«Что следует сделать, если заключенный подозревается в использовании заклинаний, чтобы пытать его» (Глава 20). Заключенный должен быть раздет догола. Каждая часть его тела должна быть внимательно осмотрена, особенно ноздри, глаза, интимные места и даже раны и нарывы, поскольку в них может быть спрятан маленький кусочек бумаги, или пергамента, или старой кожи с несколькими словами, написанными на нем. Если никаких заклинаний не будет обнаружено, тогда волосы, борода и видимые волосы на теле должны быть сожжены, поскольку иногда, почти незаметно, заключенный может просто потереть свои волосы и, с помощью дьявола, прячущегося там, не почувствовать боли. Но, если все это ни к чему не приведет, и заклинаний не будет обнаружено, то заключенный, возможно, проглотил записку с его текстом. Следует дать ему рвотное, чтобы вызвать опорожнение, и заклинание выйдет. Когда обвиняемый видит, что это случилось, он настолько напуган, что не знает, что и сказать. Очень часто он тотчас признается, не ожидая дальнейших пыток».
Замечание об инакомыслии, содержащееся в этой главе, иллюстрирует удручающую иррациональность веры в колдовство fcM. шулер, Иоганн]. Нелепо, замечает Б., верить в то, что заключенный выдерживает пытку, потому что он стоек и мужествен (beaucoup d'esprits). Все факты доказывают противоположное: он — колдун, поддерживаемый заклинанием, и Б. мог бы переполнить книгу примерами, которые он видел в Италии.

Бэтман, Мери

Дело Мери Бэтман, йоркширской ведьмы, «почти ни с чем не сравнимое по жестокости в британских хроникальных записях», показывает, что термин «колдовство» (подразумевавший ересь) часто применялся к «чародейству».
Известно, что Б. родилась в 1768г. в Топклиффе, Йоркшир, и была замешана в мелких преступлениях, обвинена в убийстве Ребекки Периго в 1808г. и повешена в следующем году. Все ее преступления, включая убийство, были связаны с предсказанием судьбы, изготовлением заговоренного рвотного, чтобы вызывать выкидыш, уловками для приворота мужей — типичная белая магия. Таким образом Б. добывала средства к существованию; однажды она обманом выманила 70 фунтов у буквально умиравшей с голоду семьи. В моралистическом трактате, опубликованном после ее казни, говорится, что «доверчивость и порок были лучшими друзьями Мери». Если бы она жила двумя столетиями раньше, ее обвинили бы в колдовстве. В ХIХв., однако, суд руководствовался явными уликами, а не бездоказательными заявлениями.

Бюирман, Франц

Деяния Франца Бюирмана, судьи-убийцы, возможно, самого большого дегенерата за все время судов над ведьмами в Германии, были описаны гуманистом XVIIe. Лоэром,
евидцем событий. «Я скорее предпочту, тобы меня судили дикие животные, чтобы я попал в логово львов, волков и медведей, нежели в руки судьи над ведьмами». Во время визитов Б. в 1631 и 1636 гг. в небольшие деревни Рейнбах, Мескенхейм и Флерцхейм (около Бонна) из 300 жителей он сжег живьем 150 человек.
Б. был назначен разъездным судьей кельнского князь-епископа и имел право отменять решения местных судей. Б. действовал не только в Кельнском архиепископстве, но и в Юлиере, Клевсберге и аббатском городе Зигбурге. Как утверждал Луис Гиббоне, Б. был «злобным человеком низкого происхождения, который сделался орудием в руках людей, занимавших более высокое положение, чем он сам». С тех пор, как ему было позволено конфисковывать имущество своих жертв, рвение его не знало границ.
Ниже приведено несколько типичных рассказов о мужчинах и женщинах, умерщвленных в Рейнбатене в 1631г.:
1. Кристина Бюффген, преуспевающая пожилая вдова, бездетная, щедрая и весьма уважаемая. Б. арестовал ее по подозрению в колдовстве на основании «презумпции» или обвинения двух заключенных. На незаконном судебном разбирательстве (пятеро из семи экспертов отказались принимать участие в суде) фрау Бюффген завязали глаза, подвергли экзорсизму, обрили и провели прокалывание [см. Прокалывание], ее поместили на стул пыток и тисками сдавливали ноги, пока она не призналась. Когда пытка прекратилась, она публично отреклась от своих показаний. Подвергнутая новой пытке, она отказалась назвать «сообщников». Кристина Бюффген умерла на четвертый день пыток, и судья Б. конфисковал ее собственность. Только в 1926г. были отслужены мессы за упокой ее души в церкви Святого Георга в Рейнбахе.
2. Фрау Пеллер, жена советника юстиции, обвинялась как и ее сестра, отвергнувшая ухаживания Б. Без уведомления местных органов правосудия фрау Пеллер была арестована утром и к двум часам пополудня подвергнута пытке. Б. велел выбросить ее протестующего мужа из зала суда. Подобно фрау Бюффген, она была подвергнута экзорсизму, обрита, обыскана — помощник палача изнасиловал ее во время этой процедуры — и подвергнута пытке. Чтобы заглушить ее крики, судья Б. воткнул ей в рот грязный платок. После того, как ей предложили назвать сообщников, она назвала столько имен, что допрос поспешно прекратили. Она была немедленно приговорена и сожжена живьем в соломе — обычный способ казни в этой части Рейнланда. Ее запуганный муж умер спустя несколько месяцев.
3. Герр Лиртшен был бургомистром Рей-нбаха и деверем советника юстиции. После применения ножных тисков и «крокодильих челюстей» он не признался. Тогда ему на шею надели железный ошейник с четырьмя железными кольцами, каждое из которых привязали к веревкам, укрепленным в углах комнаты, так что получился крест святого Андрея. Палач так тряс этим «крестом», что железный ошейник разрывал шею. Лиртшен по-прежнему отказывался признаться. Тогда его привязали к металлическому стулу для ведьм, под которым горел огонь. После продолжительной пытки в течение 24 часов, он по-прежнему отказывался давать ложные показания. Спустя два дня Лиртшен был сожжен живьем вместе с фрау Пеллер.

Пытка Кристины Бюффген в 1631 г., проведенная судьей Францом Бюирманом в Рейнбахе; она умерла на четвертый день пыток. Из книги Германа Лоэра «Hochnotige Klage».

Два других типичных процесса, характеризующих В., состоялись в 1636г.:
4. Мэр Рейнбаха, образованный и состоятельный д-р Швагель, был наиболее серьезным оппонентом Б. В 1631г. он выступал против суда над Кристиной Бюффген, и поэтому, вернувшись в Рейнбах в 1636г., Б. арестовал Швагелякак «покровителяведьм». После 7 часов непрерывных пыток Швагель умер. Его труп выволокли из тюрьмы и сожгли. Швагель завещал значительную сумму бедным, но Б. забрал ее.

Пытка Лиртшена, бургомистра Рейнбаха в 1631 г. Его ноги были раздроблены, а шея разорвана железным ошейником. Подобную пытку описал Герман Лоэр, позднее опубликовавший разоблачение, направленное против Бюирмана, с иллюстрациями мучений жертв. Единственный экзпемпляр этой книги находился в 1636 г. в Мюнхене. Эти гравюры взяты из дубликата коллекции гравюр, находящейся в БКУ.

Б. столкнулся с повсеместным, но безре. зультатным противодействием горожан и ду. ховенства. Среди неортодоксальных священников в 1636г. были известны доминиканец Иоганн Фрейлинк, приходской священник Рейнбаха отец Вейнхарт Хартманн, публично возражавший против происков Б., и отец Хюбертус из Мекенхэйма, выступивший с проповедью против преследований, за что сам был обьявлен колдуном. Наконец, во время расследований в Зисбурге в 1636г., Б. обнаружил, что его собственный палач оказался колдуном, и незамедлительно сжег его.