Дуглас Монро Двадцать один урок Мерлина

18

РИТУАЛЫ ПЕРЕХОДА

«Если мы не меняемся,
Что-то продолжает спать в нас —
Спящий должен проснуться
(Фрэнк Херберт, «Дюна»)

— Меня требуют ко двору Короля Утера, — однажды весенним утром объявил Мерлин, — и я хочу, чтобы ты сопровождал меня. Собирай все, что тебе понадобится во время путешествия, мы должны выехать еще до того, как солнце начнет окрашиваться в красный цвет.
Это было в конце апреля 478 года, когда необычный поворот событий прервал заведенный порядок моей жизни на горе Ныоэйс. В самой поездке Мерлина в королевский двор не было ничего необычного, за последние несколько лет такие поездки стали достаточно привычными — но никогда еще я не принимал в них участия. Собрав воедино всю ту отрывочную информацию, которая доходила до меня, я пришел к выводу, что за время своей долгой дружбы с Утером Мерлин стал у него своего рода «советником», хотя я почти ничего не мог сказать о том, в какой области, — Друид никогда, даже кратко, не говорил со мной о своих поездках. Но теперь, когда ехать ко двору предстояло нам обоим, я решил, что мой наставник собирается сделать своеобразный подарок к моему шестнадцатилетию, которое должно было наступить через несколько дней.
Когда мы уже почти были готовы к отъезду, Мерлин бросил быстрый взгляд на те вещи, которые мы собирались взять с собой.
— Возвращайся в пещеру, — сказал он, — и возьми все свои магические инструменты, одежду, символы... все. Тебе они понадобятся, когда ты будешь там. Не забудь ничего важного.
Несколько мгновений я озадаченно смотрел на Мерлина, но, быстро сообразив, что никаких дальнейших объяснений не последует, вынужден был подчиниться. Когда я опять вышел наружу, меня ждала новая неожиданность: взгромоздившись на плечо Мерлина и что-то тихонько покаркивая себе под нос, сидел готовый в дорогу Соломон.
За все годы, прошедшие с того дня, когда я покинул монастырь в Тинта-гиле, не было случая, чтобы старый ворон отправился куда-нибудь из этихгор — настолько он был доволен своей жизнью на горе Ньюэйс. А сейчас эта птица как будто была полна страстного желания отправиться в путь! Несмотря на мое предположение о «подарке ко дню рождения», в воздухе чувствовалось какое-то неблагополучие. Я предпочел сохранять молчание.
Мерлин засунул руку в голубую кожаную сумку, которая всегда висела у него на боку, и осторожно вытащил оттуда камень с рунами.
— Ах... Derwen, Дуб! — удовлетворенно произнес он. — Наше сегодняшнее путешествие будет для нас очень приятным!
Итак, в полдень мы отправились — через нагретые солнцем, полные благоухающих цветов поля и дальше вниз, на северную дорогу, которая в конечном счете должна была вывести нас к прославленной крепости Сноудон, где находился двор короля Утера -— на расстоянии около тридцати лиг от нашего жилища. Возвышавшаяся позади нас гора Ньюэйс показалась мне такой же волшебной, как в тот день, когда я увидел ее в первый раз: ее склоны были покрыты зеленой молодой травой, на окутанных туманом уступах белели ряды маргариток, нежно колыхавшиеся под легкими порывами ветерка. Едва ли я мог заподозрить, что целая эпоха моей жизни подходит к концу.
Последовавшие за этим дни были самыми приятными из всех, что мне когда-либо приходилось проводить с Мерлином. Медленным шагом мы шли через центральный Уэльс, делая частые остановки, чтобы поплавать или перейти вброд одно из многочисленных горных озер или ручьев, которые преграждали наш путь через Повис. А на берегу могущественной реки Си-ферн мы разбили бивак и провели там целый день, собирая в сосновом лесу, покрывающем окрестные холмы, редкие весенние грибы и травы. Даже Соломон, казалось, с удовольствием проводил там время и даже преподнес нам несколько крупных рыб, которых ему удалось каким-то образом вытащить из реки. Я надолго запомнил эти беззаботные дни, когда ничто не выдавало срочности того дела, которое в душе беспокоило Мерлина — знавшего, что Должно вскоре произойти.
Наконец мы пересекли горы Арфон и вышли к широкому озеру, уютно примостившемуся у подножия холма. Здесь мы остановились отдохнуть на чистом песчаном пляже.
— Завтра День Белтана, — сказал Мерлин серьезно, — и это к тому оке твой шестнадцатый день рождения. Так как ты еще не настолько глубоко, как я, посвящен в вопросы учения, ты мог и забыть, что, кроме этого, завтра начинается последний этап твоего обучения.
— Во время этого последнего Критического Периода тебе потребуются специальные инструкции в той области, в которой я, увы, ничем не могу тебе помочь. Некоторое время это тяжелым камнем лежало у меня на сердце, и после долгих размышлений я наконец составил план действий, который мне кажется вполне подходящим. Иди сюда... посмотри сам!
Полный неуверенности, я последовал за Друидом по лесной тропинке, покрытой ковром сосновой хвои, которая вела к другому берегу озера. Здесь я увидел опрятный деревенский домик, окруженный с трех сторон большим хорошо ухоженным садом. Помню, меня так удивила эта усадьба среди диких лесов, что я на минуту забыл о владевшем мной беспокойстве.
Обвитый плющом домик был очарователен, как будто вышел из волшебной сказки, — его нижний этаж был построен из хорошо обработанных камней, а стены верхних были сколочены из смолистой сосны. Его широкие занавешенные окна сверкали чистыми стеклами; а на подоконниках стояли глиняные горшки с яркими цветами (желтыми нарциссами и синими утренними вьюнками) — будто картины в рамах оконных переплетов. Больше всего этот дом был похож на жилище какого-нибудь заколдованного принца из легенды или волшебной сказки.
— Эй, Мерлин] — донесся вдруг голос из-за высокой живой изгороди. —• ...Ты опять здесь] — И вслед за этим показался элегантный молодой человек с темными глазами и короткой каштановой бородой, который радостно шел нам навстречу, приветливо протягивая руки.
—Милости просим в Дом Каэргаи и на Озеро Бала, — весело сказал он. —" Я уже начал беспокоиться, что вы потерялись в этих вечно меняющихся лесах
— Мы не потерялись, — ответил Мерлин, - а просто хорошо провели время по дороге сюда.
— Понимаю, — ответил человек, и его лицо на какое-то мгновение стало серьезным, но тут же снова осветилось улыбкой. — Но, может быть, меня стоило бы кое-кому представить?
Поняв намек, Мерлин обнял меня за плечи и подвел ближе.
— Артур, это Экториус, который будет твоим наставником весь следующий год, или около того. Он мой старый ученик и хорошо сведущ в тех вещах, которым тебе придется теперь обучиться.
Последовало долгое молчание — я уставился на Друида, как будто получил от него резкий удар в спину, не желая верить тому, что услышал. Но наконец я понял, почему мне было приказано взять с собой свои личные вещи и почему во время этого перехода мы потратили столько времени на отдых и развлечения.
— Мерлин! — вставил я возбужденно. — Ты не можешь так... я имею в виду, это...
— Успокойся, — сказал Мерлин, — все было тщательно продумано и взвешено еще очень-очень давно. Артур, я вовсе не хочу, чтобы мы небрежно разорвали нашу дружбу по прошествии стольких лет, но твое собственное развитие выдвигает новые требования. Очень скоро я вынужден буду проводить большую часть своего времени при дворе короля Утера, потому что формально я назначен на должность Главного Советника короля. Именно поэтому я и еду туда сейчас.
— Итак, ты хочешь сказать, что у тебя уже нет для меня времени? — спросил я опечаленно.
— Медвежонок, — ответил Мерлин, — ты знаешь так же хорошо, как и я, что последние десять лет своей жизни я полностью посвятил тебе. Но истинная причина состоит в том, что теперь ты должен уделить особое внимание изучению оружия и политической этики, — а я не специалист ни в том,
и в другом. И самому тебе тоже вряд ли захочется учиться у человека, который ничего в этом не смыслит. Не так ли? — и он улыбнулся.
W — Все в порядке, Мерлин... — сказал я, сдаваясь, — если ты уверен, что это самый лучший путь для меня, значит, я больше не буду возражать. Ты еще никогда не направлял меня на неверный путь.
Мы горячо обнялись, с трудом сдерживая слезы. Почувствовав в воздухе какую-то грусть, Соломон вдруг вскочил мне на плечо и ласково клюнул меня вУхо.
— А теперь, пока еще не слишком поздно, я должен вас покинуть, — прервал Мерлин наше прощание, — потому что Сноудон находится на рас-
Гоянии почти пяти лиг отсюда, а меня ждут у двора еще до наступления ночи, кториус... я надеюсь, что ты проявишь исключительную заботу о моем питомце, помни это! Ты должен хорошо подготовить его к тем бурям и испытаниям, которые ждут его в недалеком будущем. — И, дружески похлопав меня по плечу, маг вместе со своей птицей направился в сторону леса.
— Не горюй, Артур, — еще раз донесся до меня голос Мерлина,__
...потому что ты всегда будешь в поле моего зрения... вот увидишь! — И он исчез за деревьями.
Чувствуя себя несчастным и покинутым, я повернулся к своему новому опекуну.
— Простите мне мои чувства, сэр... Я уверен, что вы будете для меня прекрасным учителем... дело втом... что всеэто для меня слишком неожиданно. Я не был подготовлен к событиям сегодняшнего дня.
— А может быть, это и к лучшему, — ответил Экториус, — потому что, если бы тебя предупредили заранее, ты мог бы спрятаться в садах Joyous Gard или еще где-нибудь — как сделал однажды я!
— Вы... вы знаете Joyous Gard? — спросил я, почувствовав, что интерес к собеседнику возрастает.
— Конечно, а почему бы и нет? Ведь много лет назад — еще будучи мальчиком — я тоже какое-то время жил на горе Ньюэйс и, когда мне пришлось ее покинуть, тоже испытывал те же чувства, что и ты теперь. Но пошли... давай воспользуемся рецептом Мерлина, чтобы разогнать грусть. Сейчас мы совершим путешествие по землям Каэргаи, пока не стемнело. Я уверен, что это место тебе покажется тоже по-своему удивительным!
Экториус не преувеличивал. Здесь была большая площадка удлиненной формы для стрельбы из лука и зеленая лужайка для занятий всевозможными видами фехтования. На берегу озера Бала был сооружен деревянный пирс, к которому было пришвартовано несколько небольших лодок. Но больше всего поразило мое воображение большое квадратное поле, покрытое коротко подстриженной травой, через центр которого проходила приземистая живая изгородь, — точная копия арены среди болот Бодмин, где я когда-то состязался с Морфином.
Мы ходили по садам и ущельям, пока солнце окончательно не скрылось за горами, обрисовав их вершины сверкающим ореолом. Тогда мы набрали полные охапки дров, которые были аккуратными штабелями сложены У крыльца, и вошли в дом. Внутри дом был так же очарователен, как и снаружи: полы, выстланные зеленой плиткой, тяжелые резные балки и широкие окна. В самом центре нижнего этажа стоял большой круглый камин, высокая каменная труба которого уходила прямо в потолок. И именно здесь скоро заплясало веселое пламя.
Обследуя все вокруг, я во всем ощущал влияние друидической магии', полки были уставлены разноцветными стеклянными банками с травами» рядом стояли ряды книг и повсюду лежали звездные карты, фигурки, инстрУ' менты, которыми пользуются Барды... и все они казались мне чуждыми в этой обстановке. Это место определенно не было пещерой мага, а просто домом, жилищем человека, который воспитывался как маг, и оно отличалось изяществом, которое трудно было увязать с занятиями кельтского Друида. Но когда я вернулся к Экториусу, чтобы помочь ему подготовить деревянный стол для ужина, я вдруг ощутил присутствие уникальной личности, у которой можно научиться новому подходу к магии. Другими словами, я постепенно начинал понимать, почему Мерлин предпочел именно этого человека и именно это место.
Ужин был великолепным. Мы наслаждались (потому что это действительно было наслаждением!) горячим вегетарианским супом и печеной тыквой, политой густыми сливками и приправленной травами. Но вкуснее всего оказался хлеб — воздушный и хрустящий, он был испечен из свежей овсяной муки с медом и совершенно не был похож ни на какой хлеб, который мне приходилось есть прежде. Каждый Друид стремится хорошо овладеть всеми видами искусств, и в свое время я тоже учился искусству приготовления любой пищи — и даров леса, и обильных домашних припасов. И хотя пища, стоявшая передо мной, была новой и совсемнепохожей на то, что я ел раньше, тем сильнее мне с каждым глотком хотелось узнать способ ее приготовления. Окончив ужин, мы перешли в кладовую, которая была заполнена бесчисленными сосудами с самыми разнообразными овощами и фруктами.
—Это мое хранилище, — с гордостью констатировал Экториус, —здесь я сохраняю самые лучшие плоды последнего урожая — совсем как белка, °торая запасает орешки и ягоды, готовясь к зимним холодам!
Мы прошли в самый конец хижины, где стояли отдельно ряды маленьких бутылочек, заполненных разноцветными жидкостями.
— А это мои меды, — продолжал он. — Я не сомневаюсь, что тебе Никогда раньше не приходилось пробовать подобного напитка, но сегодня канун твоего дня рождения — и канун Белтана, — и я думаю, мы можем отважиться взять одну-две бутылочки. Назови свой любимый аромат.
— Малина... или роза, — секунду подумав, выпалил я.
— Тебе повезло! — засмеялся Экториус, — у меня есть и то и другое Смотри!
Подняв облако пыли, он достал с задней полки две темно-зеленые бутылки и протянул их мне. На их ярлыках было написано именно то, что я выбрал.
— Что касается меня, —продолжал он, —то я предпочитаю вересковый мед, традиционный для майского праздника.
Мы закрыли за собой дверь в холодное помещение и вернулись в дом — к теплому камину, распространяющему сладкий запах яблок. Отковырнув воск, которым были закупорены наши бутылки, мы сели на большие подушки, набитые сосновыми иглами, чтобы наслаждаться и огнем камина, и напитками. И занятия этого дня, и ненавязчивость Экториуса позволили мне наконец почувствовать себя почти как дома: как будто мы с этим человеком были друзьями уже много лет.
— Давай я немного расскажу тебе о том, почему ты оказался здесь, — сказал он, прервав ленивое молчание. — Мир Ньюэйса, откуда ты пришел, резко отличается от внешнего мира людей. Там, в горах, вы вели изолированную жизнь, скрытую от человеческих глаз. Но известно, что в твоем будущем в равной степени будут присутствовать как внутренний, так и внешний миры, а поэтому необходимо, чтобы ты научился владеть клинком так же хорошо, как ты владеешь грамотой. В конце концов, Британия населена не племенами сущностей стихий, с которыми ты привык легко справляться с помощью своего искусства и магии! Нет, это сложный мир волнений и жестокости, в котором царит жадность и кровопролитие и который нуждается в защите. Поэтому мы должны развить в тебе острый здравый смысл и крепкие рефлексы — подготовить тебя к выполнению твоей задачи, так, чтобы в один прекрасный день ты смог осознать ее и вернуть этим землям мир и стабильность. Моя роль состоит в том, чтобы по возможности играть роль посредника между множеством мелких британских королевств, не отдавая предпочтения ни одному из них. Я прихожу и ухожу, когда я хочу, прислушиваясь к настроениям и заботам, стараясь помочь людям лучше понять своих соседей. Я желанный гость при многих дворах и храмах, я сею среди них доброжелательность... и учу их дипломатии, скоторой ты теперь дол жен познакомиться, — вот что поручил мне Лорд Мерлин.
— Но зачем мне это может понадобиться? — спросил я. Экториус, ] прежде чем ответить, бросил в мою сторону беглый взгляд.
— О, об этом мне не позволено говорить, — сухо ответил он. — Все, что я могу сказать, это то, что Мерлин, появился здесь несколько месяцев назад и поручил мне для пользы Королевства научить тебя некоторым вещам. Но я очень рад, что мне выпала эта честь и что я несу ответственность за такого симпатичного молодого человека, как ты. Я чувствую, Артур, что нас с тобой ждет волнующий год.
Допив свой мед, мы еще некоторое время продолжали вести беседу перед затухающим камином, в котором в конце концов остался лишь золотистый пепел. Потом Экториус вдруг стал очень серьезным.
—Есть еще одна вещь, о которой я должен тебе сказать, — веско произ-несон, —это древний закон, который управляет Тремя Поисками. Насколько мне известно, ты знаешь, что краеугольным камнем всех доктрин Друидизма является доктрина, которая утверждает, что «ЛЮБОЙ УРОК ПОВТОРЯЕТСЯ ТРИЖДЫ» и, следовательно, звание «Друида» можно заработать, только осуществив успешно три поиска, каждый длиной в один солнечный год. Завтрашний день знаменует для тебя начало Периода Огня, критического периода, в котором ты будешь оставаться, пока тебе не исполнится двадцать лет. Это особенно важно для тебя, Артур, потому что ты родился в день Белтана, «Божьего Огня», и это означает огонь в огне! Ты, появившийся на свет в такой день, теперь должен войти в последнюю стадию своего развития, которая также будет управляться огнем. И поэтому можно ожидать, что испытания твоих Трех Поисков будут особенно суровыми, но, с другой стороны, ты в конце концов выйдешь из них очищенным и закаленным, как мало кто другой. И именно этому нам придется посвятить свои усилия в следующем месяце. Ты должен быть хорошо подготовлен — я отвечаю за это.
Потом мы долго сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Мне нетрудно было понять решимость, прозвучавшую в словах Экториуса, которая лишний раз убедила меня в том, что я попал в самые подходящие руки. Даже несмотря на упоминание о Трех Поисках, которое вызвало у меня смутные опасения и вопросы, поскольку Мерлин ни разу даже не намекал ни на что подобное... и я стал думать, почему он этого не делал.
Наконец Экториус пошевельнулся.
— Что ж, Артур, — сказал он, — завтра нас ждет беспокойный день. Что ты скажешь, если я теперь покажу тебе, где ты будешь спать? Пожалуй, это место сможет приятно удивить тебя и развеять твое беспокойство.
Мы прошли через чистый, добела вымытый коридор и, спустившись на несколько ступенек вниз, оказались перед дубовой, на железных петлях, Дверью.
—Это будет твоя комната, —объявил Экториус —мне пришлось много потрудиться, чтобы подготовить ее к твоему приезду. Я уверен, она тебе понравится.
Тяжелая дверь распахнулась, и мы вошли внутрь. Что это был за вид! Мой ВДзяин только улыбался, наблюдая, как мои глаза бегают из угла в угол, осматривая это удивительное помещение.
Здесь было огромное окно с видом на озеро, занимавшее чуть ли не всю стену. В противоположную стену было встроено невероятное количество полок, уставленных книгами и всевозможными инструментами. И на каждой из них был искусно выписан красками символ этого жилища: имена бога, планеты, властители стихий, созвездия... все!
Но пол. Он был настоящим произведением искусства — с тройными кругами, тщательно инкрустированными мелкими синими камешками, на манер римских построек. Большая часть поверхности пола была белой, в то время как Друидические Кольца темно- синего цвета были аккуратно выложены из отдельных стеклянных бусинок. Четыре более крупные плитки обозначали основные точки и были окрашены в соответствующие цвета. По сравнению с более грубыми каменными кругами, к которым я привык, эти казались мне невероятно роскошными, хоть я и понимал, что сами круги — это просто символы и не имеет значения, из чего они сделаны. Больше в комнате не было ничего, кроме простой койки, которая выдвигалась просто из стены. Я подумал, что практичность и эзотеризм сочетаются здесь самым замечательным образом, в этом «совершенном равновесии рукотворной красоты».
— Мои родители были выходцами из Рима, — объяснил Экториус. — Наверное, ты это уже заметил по внешнему виду моих построек? Я старался создать место, пригодное для многих целей, и, как мне казалось, «открытый воздух» — стиль моих предков — больше всего подходит для этого. Когда ты станешь работать здесь, у тебя не так уж часто будут возникать проблемы, потому что я достаточно долго использовал эти круги для того, чтобы прочно установить их в Королевстве Звезд. А теперь я зажгу на ночь эти лампы и оставлю тебя наедине с твоими мыслями.
Как будто для того, чтобы завершить магическую символику, так искусно сочетающуюся с каждым футом этой комнаты, на каждой стене висела стеклянная масляная лампа цвета соответствующей стихии. Когда они загорелись, их свет, смешиваясь на абсолютно белой поверхности, произвел на меня неизгладимое впечатление. Хотя эта новая обстановка была совершенно удивительной, она продолжала оставаться странно чужой, подобно паре новых, еще не разношенных кожаных ботинок, и на меня опять нахлынули все прежние чувства. И я, конечно, не сумел этого скрыть.
— Я понимаю, какое все это производит на тебя впечатление, — сказал Экториус когда увидел, как я вытащил койку и тяжело опустился на нее. — Но не стоит чувствовать себя полностью покинутым. Слушай!
Откуда-то снаружи донесся знакомый крик, разорвавший ночную тишину. Бросившись к окну, я стал внимательно вглядываться в мерцающее озеро. Огромные черные крылья, соскользнув с дерева на прибрежный уступ, казалось, затмили бледный свет луны — мой старый друг Ноас таращил на меня свои желтые глаза, старательно приводя в порядок серые перышки!

— Ну! — воскликнул Экториус нетерпеливо. — Открывай окно и приглашай его сюда. Не кажется ли тебе, что он предпочел бы устроиться на ночлег именно здесь?
На стене рядом с моей кроватью был сооружен маленький, но прочный насест из двух сосновых веток. Влетев в открытое окно, серая сова без колебаний опустилась на него, удобно устроившись сверху. Несколько минут я гладил ее мягкие перья, пока она наконец не заснула, удовлетворенная, спрятав голову под крыло. Я обернулся к человеку и улыбнулся ему, почувствовав себя в присутствии Ноас заметно лучше.
— Я вижу, что вам очень хорошо вместе, и, думаю, я теперь могу пожелать вам спокойной ночи. Но не забывай, что завтра утром мы сразу же начнем работать, как только ты совершишь свой Ритуал Рассвета, —добавил он, подходя к двери и собираясь ее открыть.
— Экториус — позвал я, указывая на спящую птицу, — я только хотел сказать тебе спасибо... за все.
— Не стоит меня благодарить, — ответил он. — Сова сама решила отправиться сюда следом за тобой, а я только соорудил насест!
Мы оба рассмеялись, прервав свой смех только на мгновение, когда мой друг обернулся и просунул голову в щель закрывающейся двери.
—Кстати, —добавил он, —неназывай меня Экториус — это звучит слишком длинно и слишком официально. Зови меня Эктор. В этих краях все меня так зовут.