Ричард Киекхефер Запретные Ритуалы.Руководство по некромантии XV века (отрывок)

Forbidden rites A Necromancer'c Manual of the Fifteenth Centure by Richard Kieckhefer. 1997.

http://oto.ru/cgi/text.pl/ceremon/texts/Forbidden

Запретные Ритуалы (руководство по некромантии XV века)

Пиршества, лошади и замки: Эксперименты, вызывающие иллюзии

Автор Роулинсонского некромантического манускрипта пятнадцатого века рассказывает о том, как вызвать демона в форме лошади с помощью заклинаний, кольца, с выгравированном на нем именем Tetragrammaton, и диаграммы, нарисованной кровью удода или летучей мыши. Магу следует стоять в круге, который должен достигать восточного окна его комнаты. Когда заклинание произнесено, множество духов и лошадей появится в небе; Маг должен выбрать коня с красной уздой, который затем спустится на землю. Он [маг] может забраться на коня со скипетром и мечом в руках. Но он не должен совершать греховные действия во время этого эксперимента, потому что если он нечист, то не сможет управлять демоном. Далее автор рассказывает поучительную историю из своего собственного опыта, дабы доказать читателям, насколько важно не грешить во время такого путешествия:

"Однажды я совершил в течение одного часа путешествие из Александрии в Индию, и там я увидел женщин, которые показались мне очень привлекательными, и сразу же я испытал желание по отношению к одной из них. Но не было возможности исповедника, на это бы потребовалось какое-то время. Я вернулся к лошади, которая находилась там, где я заклинал ее стоять. Но когда я взял в руки узду, лошадь начала взбрыкивать, не позволяя мне сунуть ноги в стремена из-за того, что я был нечист. Я крепко схватил ее за узду, и лошадь подбросила меня на 40 футов (12 метров) в воздух. В конце концов, понимая, что я могу погибнуть от несчастного случая, я отпустил узду и упал, сильно повредив ногу. Поэтому я провел в Индии четыре месяца, и пока не поправился, не мог ходить и посмотреть на мою лошадь.

Но когда я восстановил свои силы, я отправился на исповедь и покаялся. Затем я приготовил для себя комнату, взял скипетр, меч и заново сделанное кольцо, ибо предыдущее утратило свою силу. Когда эти инструменты были заново приготовлены и освящены, я вызвал тех же духов, что и прежде, и заставил их доставить мне того же духа или лошадь. С помощью заклинаний я подчинил себе эту лошадь и спокойно оседлал ее, и верхом на ней я путешествовал целый месяц, делая остановки только на еду и на сон: так я облетел вокруг земли восемь раз. И я заставлял ее [лошадь] взмывать в небо, так высоко, что из-за давления воздуха становилось трудно дышать. Во время путешествия я видел множество чудесных сокровищ, о свойствах которых я узнал позже от духов, который меня обучали и которых я потом пленил. Этим путешествием я доставил своей лошади много неудобств.

Когда я, наконец, спешился, то спросил у лошади, почему она нанесла мне увечье, на что она ответила, что была не в состоянии это сделать, добавив, что лучше бы она была в аду, чем путешествовала столько времени. Она попросила меня не доставлять ей больше неудобств; и она могла бы прислуживать мне верно, когда я ее вызвал, так долго, пока я сохранял чистоту. Таким образом, я заплатил злом за зло".

Церемония, которая здесь описана для заклинания лошади, возможно, заимствована из книги "Нигромантия" (De Nigromancia) или "Сокровищница Духов" (Thesaurus Spirituum), которая приписана Роджеру Бэкону . В описанной выше истории, предостерегающей читателя, можно распознать вариант, похожий на сказку из "Тысячи и одной ночи" , на сюжет из рыцарских романов (особенно "Клеомадис" , написанный Адене-ле-Руа ) и на "Историю эсквайра" , одну из натуралистических пародий Чосера. В арабской и французской версии магическая летающая лошадь не может спуститься туда, куда пожелает наездник, и это изменение являлось там двигателем сюжета. В Роулинсонском манускрипте, как и в литературных версиях истории, Ориент представлен как любитель экзотики и романтики; хотя сцена обольщения обязательна здесь в качестве мужской фантазии, традиционной для "женских историй" ( ecriture fimmine ), что можно увидеть и в литературных рассказах. Что касается приведенного здесь отрывка, то автор делает упор не столько на обольщении, сколько на его последствиях. Как и Ланселот из "Приключений Святого Грааля" , маг не может продолжить свою миссию, пока не покается и не исповедуется.

Но мы сейчас не будем задерживаться на моральных аспектах этой истории, хотя нравственный подтекст повторяется в этом манускрипте в длинной Исповеди, упоминающей все виды греха, но которая оканчивается молитвой для того, чтобы получить власть над определенными духами. Что касается мира летающих лошадей, это похоже на историю о Юбертусе из Регенсбурга , который летал на дьявольские собрания с потрясающей скоростью, но не на спине лошади, а на экскрементах мула или лошади, "благодаря служению демонам" ( ministerio dyabolorum ). Для настоящих целей особенно важно то, что форма магии, о которой говорится в повествовании, предназначена в основном для развлечения мага, и история о ее использовании, несмотря на серьезный моральный тон, подразумевает развлечение и для писателя, и для читателя. Составитель Мюнихского руководства [по некромантии] также склонен к анекдотичности, когда рассказывает читателям о том, как вызывать в воображении иллюзии, в которых демоны выглядят как лошади, замки появляются из ниоткуда, а на пиршествах полно привлекательных, но иллюзорных яств, и маг надевает плащ-невидимку, чтобы больше не появляться.

Магическое повествование в средневековой литературе часто дразнит читателя, вводя его в заблуждение относительно границы между иллюзией и реальностью. Например, когда вода поднималась настолько, что покрывает скалы на побережье Британии в "Истории Франклина" Чосера , это на самом деле изменение реальности или всего лишь иллюзия? Когда великолепные процессии и зрелища необъяснимым путем происходят при королевском дворе, являются ли они реальными или нет, и получены ли они "с помощью искусства или некромантии"? Магическая литература насыщена историями о магах, вызывающих магические пиршества, лошадей или корабли, которые могут перевозить людей и по суше, и по морю, замки, наполненные вооруженными воинами. Причем все из вышеперечисленного имеет свойство внезапно исчезать, что дает основание сомневаться в онтологичности их природы. С древних времен и на протяжении средних веков критики магии настаивали на том, что все это - иллюзии, подразумевая под ними множество самых разных вещей: что это способ, которым демоны обманывают и заманивают в ловушку легковерных, что все производимые эффекты нереальны и недолговечны, что исцеление, так же как и магические зрелища, - нереальны.

Язычник Цельс , насмехавшийся над своими современниками-христианами в период поздней античности, сравнивал чудеса Иисуса с "действиями магов, умеющих совершать великолепные чудеса, которым они научились у египтян, демонстрирующих за два обола свое искусство на рынках, изгоняя демонов из людей, излечивая болезни, вызывая души героев, показывая дорогие пиршества с несуществующими яствами, передвигая предметы, как если бы они были живыми, хотя их не существовало в реальности, а происходило лишь в воображении". Но не только критики видели в магии обманчивую иллюзию: казалось, что и сами маги наслаждались ролью иллюзионистов. Поэтому не удивительно, что многие формулы в руководстве по некромантии - особенно самые интересные - включают в себя элементы иллюзии.

Эксперименты с иллюзиями из Мюнихского руководства

Двенадцать "иллюзионистских" экспериментов в рукописи (Clm 849) предназначены для того, чтобы вещи казались другими, чем они есть на самом деле: заставлять людей ощущать объект или сцену, которые реально не существуют, получать такие средства транспорта, как лошадь или лодку, заставлять мертвых выглядеть живыми или наоборот, или же становиться невидимым. Эта категорию можно включить в разряд "психологических" экспериментов, но в ней делается упор не столько на обман чувств, чем на создание реального изображения, которое, кажется, отличается от того, что есть.

У подобных экспериментов четыре характерные черты. Во-первых, они либо очень сложные, с замысловатыми магическими кругами, с запутанной структурой ритуалов, и имеют хотя бы два заклинания, либо (гораздо чаще) - они очень простые, без кругов, с простыми ритуалами и всего лишь с одним заклинанием. Во-вторых, в них очень часто подчеркивается секретность, хотя основная цель эксперимента - именно потрясающая и впечатляющая демонстрация магических сил. В-третьих, эти эксперименты часто сопровождаются историями (подобно истории из Роулинсонского манускрипта) или заветами, уверяющего читателя в их действенности. В-четвертых, благодаря своей буйной фантазии, эти иллюзионистские эксперименты больше, чем все другие в этом руководстве, касаются тем, которые стали основными в концепции колдовства позднего средневековья и начальной стадии современного периода. Семь замысловатых экспериментов (№№ 6-11 и 15) включают в себя в какой-то степени усовершенствованные магические круги и сложные ритуалы с двумя различными заклинаниями (с помощью первого оператор вызывает духов, и они появляются перед ним, а второе - заставляет их совершить иллюзию, и они делают это). Есть и другие сложности - приношения, заставляющие духов выполнять команды, клятвы, которые требуется получить от духов, и условия, необходимые для того, чтобы в будущем повторить эксперимент с меньшими усилиями. Более простые эксперименты (№ 14, 17, 21, 43 и 45) наоборот - не требуют вообще никаких магических кругов и позволяют создателю иллюзий добиться эффекта с помощью только одного заклинания, без появления духов. Отличие может быть результатом лишь общей тенденции в последующих частях этого руководства к упрощению, созданию менее колоритных и не слишком образным вариантов, что в целом характерно и для причудливых категорий магии.

В некоторых местах иллюзионистских экспериментов в Мюнихском руководстве автор подчеркивает необходимость секретности. В конце восьмого эксперимента он отмечает, что эту книгу, содержащую в основном неизвестные имена и изображения духов в соответствии с их характеристиками, следует хранить в укромном месте, так как она обладает необычайной эффективностью. Десятый эксперимент, который может заставить живого выглядеть мертвым и оживить мертвого, должен оставаться секретным вследствие своей большой силы. В этом эксперименте и также в одиннадцатом, оператор должен пойти в заброшенное и тайное место за городом, чтобы выполнить задуманное. Пятнадцатый эксперимент необходимо проводить на возвышенности, в тайном месте. Такую заботу, связанную с эзотерической природой некромантии, можно найти не только в иллюзионистских экспериментах - пятый эксперимент также подчеркивает необходимость совершения ритуала в тайном месте, секретность связана опять-таки с огромной эффективностью. Но чаще всего именно в иллюзионистских экспериментах можно встретить подобную особенность, как и напряженный стиль повествования, который таким образом добавляет интерес к этим экспериментам.

Также, гораздо чаще, чем о необходимости секретности, автор подчеркивает, насколько редко можно встретить знания о некоторых формулах. Он пишет, что искусство заклинания иллюзорного бала в шестом эксперименте практически неизвестно в его времена, и что некий "Мэтью Спаниард" (Matthew the Spaniard) совершенно не знал о подобной магии; он отмечает, что искусство получения плаща-невидимки в одиннадцатом эксперименте в его дни также фактически неизвестно. Но темы секретности и осторожности не отделяются друг от друга: они обе подчеркивают эзотерический характер этих экспериментов, чтобы читатель был посвящен в тайное знание, которое не только добавит любопытства, но также вызовет волнение и создаст ощущение избранности. К тому же сама природа этих экспериментов предполагает, чтобы в них тем или иным способом участвовали другие люди. Например, в некоторых случаях результатом операций является получение зрелища, которые может удивить других, и даже, когда целью мага является обретение невидимости, его новое состояние все равно предназначено ля того, чтобы взаимодействовать с другими людьми.

Качества, подтверждающие эффективность экспериментов, различны. Автор заявляет, что знает один эксперимент (восьмой), который выполняется различными путями, но предлагает лучший из них, не опасный и требующий меньше усилий. Описывая эффективность другого эксперимента (десятого), он пишет, что лично испробовал все, и не рассказывает только о тех, об эффективности которых не знает. Автор также не преминул рассказать о том, как отзывались об эффективности экспериментов авторитетные люди: Еще сам Сократ говорил о силе одного круга (девятый эксперимент) в своей книге по магии. Утверждая, что десятый эксперимент самый ценный, автор приводит еще более простой довод. Рассказывая о шестом эксперименте, он обращается к любезному читателю, реальному или воображаемому, напоминая ему о тех случаях, когда магия работала: "Вы часто видели мои эксперименты по магии при вашем дворе, то есть, когда появлялись сенешали". В том же духе он рассказывает, как выполнял седьмой эксперимент, пока император и его придворные охотились в темном лесу, заставив возникнуть замок с демонами в виде рыцарей, атаковавших императора и его людей.

Какой вывод мы можем сделать из всего этого? Должны ли мы признать, что иллюзионистские эксперименты в этом манускрипте, а также истории, которые во множестве рассказывает автор для подтверждения эффективности своих иллюзий, были задуманы только как развлечение? Правда ли, что клерикальные некроманты действительно надеялись отправиться на летающих лошадях экзотические страны, исследовать призрачные замки, пировать на магических балах? На этот вопрос сложно дать простой ответ, потому что то, что один автор может самоуверенно изложить, кто-нибудь другой может воспринять это как факт. К тому же во многих случаях грань между богатой фантазией и подтвержденными фактами весьма расплывчата: фантазии на тему нанесения вреда, когда кто-то, находясь в постоянном страхе, может обнаружить различные намеки на то, что ему действительно причинили вред; эротические фантазии, вдохновляемые техниками эротической магии, могут служить как прелюдия к реальному обольщению; чисто развлекательные игры с доской Уиджа или с картами Таро провоцируют опасное проявлению внутренних фантазий и страхов; банальное хвастовство, которое может быть воспринято как подтверждение темных сил.

Истории, рассказанные в некромантическом манускрипте, можно назвать образцами литературного хвастовства, похожего на то, что имело место в средневековой литературе. К тому же они не менее фантастичны тех рассказов, которые записаны в документах судов над ведьмами в конце пятнадцатого и следующих столетий, и в чем-то эти истории связаны с аспектами колдовства. В самом деле, эта категория экспериментов больше, чем другие соприкасается с существующей концепцией колдовства, которая сложилась в пятнадцатом веке, даже если параллели и не совсем точны. Когда оператор заставляет демонов дать клятву в шестом эксперименте, она (клятва) исходит только с одной стороны; не являясь, следовательно, договором.

Духи клянутся на освященной, хотя и не на какой-то конкретной книге, и они связывают себя, во-первых, Богом, сотворившим их и все вещи, а во-вторых, - князьями (преимущественно демоническими), которых они боятся и перед кем преклоняются, и в-третьих, - законом, "который мы соблюдаем" . Второй и третий элементы этой клятвы предполагают то, с чем на самом деле соглашается схоластическая демонология - у демонов есть своя собственная, перевернутая иерархия, которая является инверсией ангельской иерархии, и они, демоны, подчиняются своим специальным, адским законам. В частности, бал, который устраивают очень похожи на пиршества, приписываемые в более поздние годы ведьмам на их шабашах: еды на самом деле нет, поэтому чем больше ее ешь, тем больший голод испытываешь, и если голодающий человек будет ее есть, то умрет, как если бы ничего не ел.

И в семнадцатом и в сорок третьем экспериментах говорится о том, что оператор не должен крестится во время полета на иллюзорной лошади, иначе лошадь (фактически - дух в облике зверя) сбежит от него: говорили, что ведьмы избегают этого тоже. (Между тем, напротив, инструкции для восьмого эксперимента уточняют, что во время плавания на корабле, добытом магическим способом, оператор может вызывать Святые Силы, как в настоящей христианской религии, потому здесь участвуют и не добрые и не злые духи, они не из ада, и не из рая). Параллель с теми фактами, которые имели место во время судов над ведьмами, можно дополнить отрывком из манускрипта (который редактировал Вилли Брэкмен (Willy Braekman)), где говорится, что для быстрого перемещения в любое место следует использовать мазь, составленную из семи трав, козлиного жира и крови летучей мыши. Мазь необходимо нанести на лицо, руки и грудь, произнося в это время короткую формулу. Хотя этот конкретный рецепт нельзя назвать целиком некромантическим, к нему прилагается инструкция по демонической магии, и это как раз похоже на способы, которые, как предполагалось, ведьмы использовали для полета.

Иллюзорное пиршество

Первые два иллюзионистских эксперимента из Мюнихского руководства имеют изысканные декорации. Один описывает процедуру, как с помощью колдовства устроить роскошный бал с разнообразными развлечениями, другой позволяет создает призрак замка, в котором некий неназванный император может укрыться от демонического воинства. В то время как первый эксперимент представляет собой иллюзию, пригодную только для развлечения, второй является тщательно продуманным трюком, направленным на невольных жертв, хотя можно позаботиться о том, чтобы использовать в этой иллюзии только добрых духов.

Изложено по Forbidden rites A Necromancer'c Manual of the Fifteenth Centure by Richard Kieckhefer. 1997.

© PAN'S ASYLUM Camp O.T.O.